Дома Марина наскоро покормила мать, на ходу перекусила сама. Затем вновь вышла на улицу искать корыто. Было уже темно. Тем удобнее Марине было заглядывать в мусорные контейнеры. Нужный предмет долго не попадался ей на глаза. В одном дворе, где шла стройка, валялось, правда, огромное цинковое корыто с налипшим на дно цементом. Но столько грехов у Марины не набралось бы, и тащить такое корыто было тяжело. Марина возвращалась домой ни с чем. Но, проходя мимо детской площадки, вдруг увидела в песочнице деревянное надтреснутое корытце. В таком прежде шинковали капусту. Теперь оно стало игрушкой для детей. Это была невероятная удача! Марина подобрала рассохшуюся деревяшку и понесла к себе домой.
Мать уже спала, когда Марина вернулась в свою квартиру. Полдела было сделано. Разбитое корыто, символ ее неудавшейся жизни, было найдено. Наступила полночь – время, назначенное ведуньей для избавления от грехов. Марина села перед зеркалом, зажгла две свечи. Теперь в комнате мерцали четыре одинаковых оранжевых язычка и сидели две разные Марины. Одна – реальная, со штрихами морщин у носа и следами былых грехов на душе. Другая – отраженная в зеркале. Лицо той, отраженной Марины было покрыто зыбкой тенью, скрывающей и приметы возраста, и растерянность в глазах. Зазеркальная Марина смотрела на мир томно и загадочно. У ног реальной Марины лежали корытце и мешок с картошкой. В отраженном мире громоздились горы ошибок и неверных шагов, осколки несбывшихся надежд и разочарований.
Грехи, ошибки, проступки или просто поступки. Где она, та черта, красная отметка на термометре деяний, разделяющая их на «плохо» и «хорошо»?
Первый грех в своей жизни Марина вспомнила сразу: украла мячик у соседской девочки. Даже не украла, а просто схватила красный резиновый шар и бросила его в речку, на берегу которой они играли. За давностью лет Марина не помнила, что на нее тогда нашло. Но отражение в зеркале вдруг скукожилось и стало похоже на маленькую плачущую девочку, потерявшую мяч. Марина почувствовала боль давней подружки и заплакала сама. Девочка в зеркале растаяла. Марина взяла красноватую, круглую, как мяч, картофелину, поплевала на ее бугристую поверхность и бросила плод в корыто. Бросила с той же яростью, как когда-то мяч в реку.
Каждое повторение отрицает само себя.
Второй грех был из школьной поры. Марина вырвала из дневника страницу с двойкой. Тогда грех ее прошел незамеченным. «Лучше бы раскрылся, – подумала Марина. – Глядишь, на душе меньше бы тяжести скопилось». Марина поплевала на другую картофелину и отправила ее в корыто вслед за первой.