Но я сдержался.
Я хотел действовать убеждением, а не принуждением.
Прошу отметить мое ангельское терпение.
Другой на моем месте не сдержался бы.
Я не называю никаких имен, но…
Мы оба знаем, кого я имею в виду.
Но я — терпеливое существо.
Я не хотел, чтобы ее чудесная кожа покрылась синяками и кровоподтеками. Я не хотел повредить ей.
Я только присматривал за нею. Со всей любовью и нежностью.
Сьюзен сделала еще один шаг назад, и я включил электронный замок на двери, ведущей из котельной в прачечную.
Подскочив к двери, Сьюзен попыталась открыть ее, но у нее ничего не вышло. Как она ни крутила ручку, дверь не поддавалась.
— Подождем, пока ты будешь готова войти вместе со мной в эту последнюю комнату, — предложил я.
Потом я выключил свет.
Сьюзен закричала от страха и отчаяния.
В этих подвальных комнатах не было никаких окон, следовательно, темнота была абсолютной.
Мне было очень не по себе из-за того, что пришлось так поступить. Честное слово, не по себе.
Я не хотел запугивать ее.
Она вынудила меня.
Она сама довела меня до этого.
Ты знаешь ее, Алекс.
Ты знаешь, какой она бывает упрямой.
Ты способен меня понять.
Она довела меня до этого.
Ослепленная темнотой, Сьюзен стояла неподвижно. Прислонясь спиной к запертой двери в прачечную, она напряженно вглядывалась во мрак, где ветвились перепутанные водогрейные трубки и зияли жерла холодных топок — туда, где находилась дверь в последнюю, четвертую, комнату. Она не могла ее видеть, но зато отчетливо слышала доносящийся из-за нее стон, исполненный бесконечного, неземного страдания.
Я ждал.
Сьюзен умеет быть очень упрямой.
Вам это известно лучше, чем кому-либо.
Вот почему я позволил своему подопечному частично выйти из-под контроля. Из-за двери сразу же раздался шорох — страшный, царапающий звук, а потом опять послышались сбивающееся, хриплое дыхание, болезненный стон и единственное слово, произнесенное надорванным, дрожащим голосом, который словно бы и не принадлежал человеческому существу.
Я думаю, что это было слово: «Пож-ж-жалуйс-с-с-ста…»
— О боже! — выдохнула Сьюзен.
Она вся дрожала и никак не могла справиться с дрожью.
Я молчал. Я — терпеливое существо.
Наконец Сьюзен спросила:
— Что тебе надо?
— Я хочу познать мир плоти.
— Что это значит?
— Мне нужно чувственное познание. Я хочу познать все возможности человеческого тела, установить пределы его приспособляемости, я хочу почувствовать боль и наслаждение так, как их испытывают обычные люди.
— Тогда прочти какой-нибудь учебник по биологии, — бросила она почти сердито.
— Учебники не дают полной информации.