Но комната была пуста.
— Кто здесь шумел? — спросила она с некоторой долей растерянности.
Я не ответил.
Взгляд Сьюзен устремился на встроенные в стену динамики интеркома.
— Может быть, это все ты?..
— Может быть, — сказал я, когда ее взгляд скользнул в сторону и остановился на закрытой двери чулана в дальнем углу комнаты. Я был просто не готов представить ее своему подопечному.
— Может быть, и я…
— Но зачем?! Зачем тебе понадобилось пугать меня?
Вместо ответа я сказал:
— Взгляни на дисплей, Сьюзен.
Компьютер на столе был, разумеется, включен, так как именно благодаря подсоединенному к нему кабелю я мог управлять всеми домашними системами из университетской лаборатории, в которой я в действительности находился. По экрану дисплея неслась, сверкая всеми цветами радуги, волнообразная мозаика бинарного кода, и ее странная красота невольно приковала к себе внимание Сьюзен.
— Цифры на экране, — пояснил я, — это математическая интерпретация моих мыслей, когда я размышляю о совершенной красоте твоего тела и лица.
Стремительные последовательности единиц и нолей, беспрестанно меняющих цвет, то напоминали полощущийся на ветру американский флаг, то вдруг сбегались к центру экрана, закручиваясь в разноцветную двойную спираль.
Это было удивительно чувственное зрелище, и я видел, что Сьюзен потрясена им. Я просто уверен в этом. Наконец-то она начала постигать силу и глубину страсти, которую я питал к ней, и именно в эти мгновения ее сердце стало наполняться ответным чувством ко мне.
Как же я желал ее!..
Я до сих пор хочу ее.
Я — не машина.
Я скучаю по Сьюзен.
Она нужна мне.
Какая это трагедия для нас обоих!
Моему отчаянию нет предела.
Но в ту ночь все было иначе. Никакого отчаяния я не чувствовал. Сьюзен смотрела на живую, разноцветную, пульсирующую картину — наглядное свидетельство моей любви, — и я был вне себя от радости.
Я чувствовал, что буквально поднимаюсь в воздух на крыльях воображения.
— А что это, черт побери, такое? — внезапно спросила Сьюзен, поворачиваясь к оборудованию, стоящему в центре комнаты. — Откуда это взялось?
— Здесь мне предстоит родиться.
— Это я уже слышала. Я спрашиваю, что это такое?
— Это — стандартная больничная реабилитационная камера для поддержания жизни недоношенных детей. Правда, мне пришлось существенно увеличить и усовершенствовать ее для моих нужд.
К реабилитационной камере были подсоединены три больших кислородных баллона, электрокардиограф, электроэнцефалограф, респиратор и другое сложное оборудование.
Медленно обойдя мою установку, Сьюзен задумчиво поинтересовалась: