Покупатель удивленно загнал брови на середину лба. Я бы не советовала. Преждевременные мимические морщины – кому это нужно?
– Естественно, вас ввел в заблуждение мой цветущий вид. Но, несмотря на юный возраст, я вполне состоявшаяся личность. И поэтому претендую на вежливое обращение.
У Бориса вытянулось лицо. Можно подумать, я извлекла из кармана мохнатого паука и с вожделением принялась его поедать. Дяденька оправился от потрясения лишь через пару минут.
– Как я поняла, вы собираетесь купить квартиру. Тогда предварительно вы должны передать мне задаток, наложив таким образом мораторий на демонстрацию апартаментов другим клиентам.
– Чего?
Да. Сегодня я изъясняюсь чересчур заковыристо.
Это от недосыпания.
Видимо, совсем запутала Борю. Придавила три его извилины неподъемным грузом информации.
– Задаток давайте! – упростила я задачу.
– А… Но я еще в сомнениях, да. А ты… вы… Юля… Юлия Андреевна, очень хотите продать эту квартиру?
– Естественно! Мне же светит премия!
– Откат, значит.
– Комиссионные.
– И много?
– По моим меркам – да.
– Но народ не ломится, я вижу.
– В смысле?
– В смысле, что-то долго вы продаете эту квартиру. Не покупают, да?
– Вообще-то, Борис, вы правы. Но я все равно продам. Квартира хорошая.
– Тогда мы можем договориться. – Клиент вновь окинул меня въедливым взглядом, как невольницу на рынке.
Всю словно ощупал. Сейчас попросит показать коренные зубы, негодяй. Хотя я не против. Мне они нравятся – белые, ровные. Наряду с ногами, коренные зубы являются одним из сильных мест моей внешности. Мужчины падают замертво от восторга, стоит им увидеть эту стоматологическую роскошь.
– Давайте договариваться, – обрадовалась я.
Борис тонко улыбнулся. Никогда не поверила бы, что на этой мясистой ряшке промелькнет такая многогранная, переливающаяся оттенками смыслов улыбка!
– Юленька, у меня выгодное предложение.
– Внимательно слушаю.
– Давай я вставлю тебе сзади. Ну, вам вставлю. Вон там, у подоконника. А потом заплачу задаток и подпишу все, что надо. Идет? По рукам?
Я подавилась собственным голосом. Что-то булькнуло в горле. Затем я ощутила, как безудержно краснеют щеки.
Проклятье! Как он смеет?!
Урод! Скотина!
Я отступила на шаг и оглянулась в поисках тяжелого предмета: приготовилась защищать девичью честь. Внутри бурлил, обжигая внутренности, кипяток гнева. Я едва не брызгала слюной от возмущения. Но странное дело… Негодование всколыхнуло не только мозг, но и все тело. Горячая пульсирующая волна прокатилась вниз, лишая сил. Колени подкосились, предательская истома сжала грудь. Я вдруг увидела себя прижатой к подоконнику массивной тушей Бориса.