Арнаутов посмотрел на него с сожалением:
– Дурак ты, Гриша!
– Так точно, ваше высокоблагородие! – Лютый опять щелкнул каблуками и поклонился, как делал это, когда приглашал на танец Кожурину.
– Она тебя сожрет с потрохами. И даже не поморщится.
– Бать, перестань! – вмешался Паша.
– А ты чего вякаешь? – Арнаутов развернулся к нему.
– Да ладно, ладно. Все путем. Иваныч, пошли покурим, – Лютый хотел дружески приобнять Арнаутова, но тот с такой силой оттолкнул его, что Лютый с трудом устоял на ногах.
К Арнаутову подскочили Юра Голицын, Паша, Джексон. Арнаутов посмотрел на них таким взглядом, как будто собирался подраться. И неожиданно сник, опустил голову, что-то неразборчиво пробормотал.
– Коля, завтра стыдно будет, – сказала Кожурина.
Арнаутов дал себя увести.
Говоря:
– Пойдем на воздух, покурим, – Голицын осторожно держал его за локоть, а Джексон и Паша молча шли сзади. У двери Паша остановился. Чувствуя его состояние, Кожурина поторопилась успокоить:
– Все нормально, Паша. Дело житейское. Поставь, пожалуйста, цветы.
– Хорошо, – Паша взял букет, начал его пристраивать среди других цветов, в банках и вазах стоящих на полу в углу кабинета.
У Шилова зазвонил сотовый телефон. Он ответил. Хмурясь, выслушал сообщение дежурного по городу. Чертыхнулся и пояснил Скрябину:
– Вояки хреновы! Замочили последнего беглеца. Расстрельная команда, мать их!
– Поедешь на место?
– Поеду.
– Я с тобой прокачусь.
– Оставайся, я Егорова возьму. Там делать нечего, только что посмотреть. Пока туда, пока обратно – до самого утра прокатаемся. Занимайся лучше Румыном.
Попрощавшись с Кожуриной, Шилов ушел. Скрябин, что-то вспомнив, побежал его догонять. Куда-то рассосались и все остальные.
Кожурина налила водки в пластмассовый стакан, встала у зеркала и поздравила сама себя:
– С днем рождения, Танюша! Счастья тебе. В личной жизни.
* * *
Паша проводил Александру до дома.
Она хотела развернуть его у подъезда, но он настоял, чтобы подняться наверх.
Они долго целовались около двери квартиры. Одной рукой Александра обнимала Пашу, в другой сжимала сумочку и ключи от квартиры. Паша был уверен, что она его все-таки пригласит. Но Александра, как-то очень умело все это прекратив, сказала, чтобы он уходил.
– Слушай, я не железный, – тяжело дыша, сказал Паша.
– Я тоже, но все слишком быстро, а я так не могу. Ты меня первым уважать не будешь.
– Ты еще скажи, что только после свадьбы.
– Дурак ты! Привык, что девчонки тебе сами на шею прыгают.
Паша опустил голову:
– Ну ладно, я пошел.
– Не грусти. Все будет хорошо.
– Угу…
Александра подождала, когда Паша сядет в лифт и уедет, и только после этого открыла дверь.