Раскрасневшаяся от спора Ада надула щёки.
— Но ведь тело — то у него не молодое. Представить себе не могу дядю своего и себя. Фу!
Нина легонько отодвинула от девочки несчастную чашку и заговорила опять:
— Язык без костей мелет всякую ерунду. С дядей не удачный пример. Он не Рутковский. И не на тело ваша болячка смотрела, а на его лампасы. Они затмили всё. Иначе, зачем 22-х летней девчонке валяться под 50 летним мужиком. Мужики молодые-то с приветом, а старые уж и говорить не приходится: и ворчлив, и раздражителен, и много ещё чего неприятного. Ей не нужен ваш Костик — она просто хочет хорошей, сытной, перспективной жизни, а он может ей её дать. Вот она и будет за неё биться. Хитренький "воробушек" оказался.
Ада с сожалением посмотрела на спрятанную чашку, дотянулась до чайной ложечки и принялась постукивать ей по своей ладони.
— Об этом даже я догадалась. Обидно, что он слепой…
Нина, отслеживая ложку выписывающую на скатерти узоры, продолжила разговор:
— Может и догадывается, но пользуется моментом. Надеясь удержать ситуацию под контролем. Совмещая так сказать, приятное с полезным. К тому же, Адуся, мужики такой народ, что не могут переносить одиночество. Им непременно надо к тёплому бочку подлезть. Вот и подкатился. Смотрел, поди, на неё, и на тебя умилялся. А барышня смышлёная оказалась. Он осёл, если не прозреет, будет до конца жизни думать, что его любили большой и бескорыстной любовью. И страдать, что это он её с пути сбил, а не она его в сети поймала. Такие уж они есть мужики. Великие вообще, как дети. Хотелось, конечно, сказки хоть с такими, но не получается. Из того же корыта пьют, что и простые мужики. Только тех подстраховывает жизнь. На них не так охотятся и цепляют на крючок, а этих на лету хватают.
— Вы не знаете, он у нас был очень стеснительный, обаятельный…, а ещё очень взрослый. — Она всхлипнула. — Говорю, был и самой не верится, что он уже не наш…
В девочки плакало всё: располосованная душа стонала. Нина с большим трудом спрятала страх. Обняла, поцеловала в висок и заговорила вновь:
— Ада, не гони телегу вперёд лошади. А что совестливый… Это хуже. До конца жизни будет самоедством заниматься. Кусая локти, пока до инфаркта не домучает себя. К тому же, где Христос, там всегда рядом бродит Иуда. Столбовая истина.
— Вы думаете, для него это будет опасным? — запрыгал испуг в её глазах.
Нина не удивилась. Они такие Рутковские, жена и дочь, плюя на себя волнуются и рвут сердечко за его покой. Если б мужики это понимали и ценили. А то ведь даже осознание того, что женщина, влюблённая в него, готова на немыслимые жертвы во имя чувства к нему, не способно остановить от походов налево. Она вздохнула и сказала: