Теперь они говорили. Не совсем так. Вернее совсем не так… Говорила Юлия, а он только присматривал за ней, чтоб, упаси бог, не споткнулась и знай себе улыбался. Упёртый товарищ. Пушкой не прошибёшь. Это наверное потому что военный. Хотя нет, Полин друг трещит, как пулемёт, а тут совершенно иная картина. Но, как бы там не было надо действовать и Юлия, взяв инициативу в свои руки, больше не думала об этом. Говорила и говорила. Пока не спохватилась, что, наверное, перебарщивает с разговором, изображая взрослую даму. Старается тоже, так сказать, показать товар лицом. "Растрепалась!" Пристыженная она замолчала. Он открыл было рот, но тут же закрыл снова. Юлия вздохнула. "Дохлый номер!" Молчали вдвоём. Не известно, как пойдут дела дальше, но сейчас он точно не был особо разговорчивым. Шёл себе, помалкивая, рассматривая что-то под ногами. Юлия тоже попробовала посмотреть. Интересно же, за что он там уцепился… Молчит? ну и пусть молчит. Поразмыслив, она решила — это можно пережить. Не смертельно. Подумаешь, ерунда… За двоих может говорить и она. Хотя момент волнения присутствовал. "Вдруг говорю ни о том…" Ведь всё в этой жизни перевернулось с ног на голову. Вместо золотых погон — рабочекрестьянская армия. Вместо поручика — герой кавалерист. Конечно, у него ордена, но, возможно, у парня и двух классов церковно-приходской школы не наскрести. И ему дела нет до духовности и высоких материй. Ходил в атаку и кричал "ура". Тут уж не до прекрасного. Но смотрел же спектакль… А что если он думает сейчас, что она пустая балаболка. И в его представлении весь распущенный павлиний хвост её выглядит трепотнёй ни понятно о чём. Запросто её болтовня его может утомлять. Вот возьмёт сейчас и скажет: "Навязалась, болтушка на мою голову". А ещё хуже уйдёт, и тогда только она его и видела. В таком случае она, Юлия, просто провалится сквозь землю. От неожиданной и не совсем приятной мысли она встала. Сердце прыгнуло в пятки. Он тоже проскочив её притормозил свой размеренный шаг, в котором вмещалось три её. Обернулся. В глазах удивление. Мол, так хорошо болтали… Испугавшись, она, прикусив губу, замолчала совсем. Дальше так и шли совсем уж молча. Думала, хоть скажет что-то, всё-таки пошли на второй круг. Повернула назад. Ни гу-гу… Юлия вздыхает. Оказывается, Рыцари бывают и такие. Придётся, как ни крути, опять говорить ей. Ни похороны же, в самом деле, а свидание. Оставив в покое возвышенное, и отклонившись от литературы, Юлия с упоением принялась рассказывать о своём городке. Дабы колесили по нему уже не первый час. Она, конечно, могла с ним поговорить о войне 1812 года с Наполеоном, о походах Суворова, но слышал ли он о них… Так что, чтоб не конфузить молодого человека, лучше в те дебри не лезть. Начала осторожно и издалека. Так сказать разведкой… Потом увлёкшись добавила жару. Энергия била ключом и она разошлась ни на шутку. С упоением рассказывала о торговых путях, по которым тянулись в Монголию, Китай и обратно караваны с товаром. Причём с таким жаром, как будто сама с контрабандистами по тем тайным тропам ходила. О купцах, так и не довёзших свой товар и убитых на этих дорогах, к тому же погребённых на городском кладбище. И опять её рассказ выглядел так, как будто она была либо среди нападавших или, по крайней мере, среди обоза с купцами. "Об этом-то я могу с ним говорить…" Но увлёкшись, она прочла:- "Запад есть Запад. Восток, есть Восток". — "Киплинг", — улыбнулся он. "Ого! Вот это номер". Юлия замерла. Справившись с изумлением, вопросительно посмотрела на своего спутника.