На этот раз Юлия не поднимая глаз, опять мотнула головой.
"Ладно, раз такое дело, пойдём гадать дальше", — свёл он брови на переносице.
— Тебя кто-нибудь обидел?
Он не зря задал этот вопрос. Юлия не очень-то походила на других жён военнослужащих: во-первых, молодая, во- вторых, не умела ругаться и постояв за себя лезть на потолок или стенку с разборками. Вся такая интеллигентная, воспитанная, с хорошими манерами, она столкнувшись с хамством, тут же закрывалась в себе. Женщины были старше её и многие на немало. К тому же, имели рабоче-крестьянское происхождение. Ей с ними не ровняться. Запросто расскажут кто она такая и пошлют не догонишь…
Но она с новой силой принялась с усердием мотая головой отрицать:- Никто не обижал.
"Интересно!" Костя ничего не понимал. Может, зря ударился в панику? Может, действительно голова? Нет, не похоже. Она вся как будто не живая. У него сжалось сердце. С таким безмолвным отчаянием отрицать… Нервным движением дрожащих пальцев вынул из пачки, лежащей на краю стола, папиросу, закурил и отошёл к окну, выпуская через открытую форточку дым. Докурив скомкал в пальцах не почувствовав ожога окурок и вернулся к жене. Она в напряжении смотрела на него. Его взволнованность её пугала.
— Юленька, мы муж и жена у нас не должно быть тайн, — терпеливо пустился он в объяснения. — Даже самой, самой маленькой.
Юлия немножко подумала, но почувствовав как меняется в лице закрыла ладошками щёки и молчала. Он поёжился. Что за чертовщина. И так манюнечка, а сейчас она выглядела совсем хрупкой и уязвимой. Он рядом с ней возвышаясь горой мускул и мужской силы — беспомощным. Не смотря на все старания топтался на месте не продвинувшись ни на её мизинчик.
Выругав себя, естественно, про себя, он заторопился с внушениями:
— Если есть вопросы и недоразумения, лучше прояснить. Мелочи шипами вгрызаются в душу и приносят больше боли чем одна рана.
Юлия закинула руки ему за шею и спрятала лицо на плече.
Могучий Рутковский почти паниковал.
— Люлю, ты мне веришь?
— Да! — прошептала она нежась в его объятиях.
Он хмыкнул. Это было её первое слово за вечер.
— Тогда давай разберёмся. Скажи, что тебя беспокоит?
Непререкаемый тон смутил её. Она помялась и замотала головой.
— Я не могу, — беспомощно подёргала она его воротник.
— А на ушко по секрету? — нежно целуя настаивал он найдя нейтральный вариант.
Угадал. Она поёрзав на его коленях в раздумье, съёжив худенькие плечики, шепнула несколько слов. Бровь поползла вверх. Гадал, гадал, а оно вот в чём было дело…
Его чудесные небесной чистоты глаза были рядом и всё что он собирался сказать сейчас ей отразилось в них. Юлия вдруг поняла, что страшного ничего нет.