Иногда при таком мышином смотрении на Юлию накатывало отчаяние, она чувствовала что не может быть полезной мужу. Подумав, решила стать бойцом. "А, что, я смогу!" — загорелась азартом она. Поднабравшись храбрости, осмелев подкатилась к нему, слёзно прося обучить её стрельбе из винтовки. Она боялась держать этого монстра даже в руках, но раз связала свою жизнь с солдатом, пересилила себя. Решила: вытерпит всё, лишь бы научил. Но осуществить задуманное оказалось не просто. Он онемел от её нахальной причуды и, поперхнувшись дымом, закашлялся. Решил- шутка. Начала просить, как водится издалека и подведя к понятному концу замерла расплывшись в проказливой улыбке: "Костик, миленький, будь лапушкой!" Опять?! Муж остолбенел. Он не был уверен, что правильно понял её, и потому был вынужден попросить её повторить. Чего проще, она повторила. От повтора смысл не изменился. Теперь Рутковский принялся смеяться думая, что она точно шутит. Оказалось нет. Всё точно, она хочет стрелять. Рутковский помучил свои уши, потом нос и отвернулся к окну. Юлия встала за ним, обняла скрестив руки на его груди, прижавшись щекой к спине. "Вот хитрюга!" — потеплел он. Только понимая, что уступать нельзя он ловко вывернувшись и усадив её на тумбочку и принялся искать папиросы. Нашёл. Достал. Закурил. Юлия не выдержав хихикала. "Куда ему деваться-то, цитадель падёт". Костик, глядя на неё не понимающе, курил и мерил большими шагами комнату. "Что за блажь, зачем ей это?" Подумав взялся отнекиваться, но под напором жены, когда в ход пошли орудия тяжёлого калибра, не устоял, сдался.
— Всё, всё! договорились, — вырвалось у него и он поднял руки вверх. С его ростом такая её победа выглядела внушительно. Он тут же прикусил язык, не веря собственным ушам, но слово не птица в клетку не поймаешь. Вот ведь, когда её тоненькие пальчики начинают бродить по его телу, у него как-то сама собой оборона рассасывается. Правда понадеялся на русское: "Обещанного три года ждут". Она на радостях, забираясь на его колени целовала в макушку и со смехом взъерошивала волосы. Про "три года" пришлось забыть.
Учил. Хотя и не привык тратить зря время. Утешало одно, что оно пролетало рядом с ней. Правда не отказывая себе в удовольствии, посмеиваться над своей малявочкой:
— Белки на шубейку настрелять хочешь?
От его насмешливых слов бросило в уныние, но собравшись с духом она просительно проныла:
— Костик, миленький, я серьёзно…
Её глаза умоляли не быть упрямым ослом и помочь ей. Естественно, в них стояли слёзы.
— Не канючь… Ну ладно, коль такая охота…Бог с тобой, обучу. Только боюсь, как бы ты и себя и меня не пристрелила. — Заслышав слёзы в голосе жены, проворчал он смягчившись.