— И что мы тут не видели? — воззрился он на молчаливую Люду.
— Вы не знаю, а мне интересно и потом нельзя же быть таким не справедливым. Во-первых, посмотреть здесь достаточно много чего можно, от гробниц до мебели и гобеленов.
— А во-вторых?
— Я вас с собой не приглашала.
— Понятно. Тогда пошли.
Но долго он ходить молча за ней не мог.
— Так и будем молчать? Поведайте, зачем притопали на эту скалу?
— Ну, хорошо. Только вы опять скажете сказки…
— Лучше сказки слушать, чем молчать.
Этот город назван в честь князя Крака. Здесь он жил и было у него два сына и младшая дочка. Он хорошо правил. Польское панство было довольно. Но пришло время, и он умер. Княжий трон занял, как и завещал отец, старший сын тоже Крак. Но власть мутит умы, и на охоте младший брат Лех убил его. Сел сам на трон и начал править. Но поляки прознали про братоубийства и выгнали его. Тогда освободившееся место заняла Ванда их сестра. После своих братьев села она на трон княгинею Польского панства. Правила получше мужчин. Очень красива была. Слух о такой женщине далеко шагнул. Много чужеземцев из разных краёв приезжало свататься, только она не захотела замуж. По любви не могла, а на лишь бы кого власть менять не захотела. Но у мужиков обида вылезает войной. Так немецкий князь Ритагор двинул против Польского панства войска. Ванда собрала свои, предпочитая защищаться, но не уступить.
— Ну и как, удачно?
— Да. Она разбила Ритогора, а тот от стыда закололся мечом.
— Это ему железный шлём наверняка голову повредил…
— Вы смеётесь надо мной, и я не буду рассказывать.
— С чего это?! Куда мы, вообще-то, идём? — остановился он осматриваясь. Вы своими россказнями голову мне заморочили.
— К месту, где она утопилась…
Он встал как вкопанный и закрутил головой.
— Что? Как утопилась?
— Сама. Чтоб из-за неё земле польской урона больше не было.
— Тебя почему-то притягивают страшные сказки. Наверняка в детстве "Сказка о соловье разбойнике" была твоей настольной книгой… Куда не сунешься непременно страшные истории притягивают.
Туман плёл сети и кружил голову. Она не видела ничего кроме, как себя с распущенными волосами несущуюся в воду. "Дело не в земле и не в войне, а в нём. Мужчины слабее. Он взял и женился. Захотел, как у всех: семьи, детишек. Так зачем жить".
— Стой, куда? — догнал он её у самой кромки воды, крепко прижав к себе. — Тихо, тихо.
Подняв обмякшее тело на руки, отнёс на лужок. Когда она открыла глаза, то по небу плыли рыхлые, двухэтажные, наползая друг на друга облака. Люда поняла, что лежит на чьих-то руках. Развернувшись, встретилась с обеспокоенным взглядом босса.