Вреде был очень воодушевлен и пытался изо всех сил, то есть весьма навязчиво, ввести их в суть дела. А трое из Стокгольма молчали. Они видели перед собой узкий-узкий тоннель. Туннель, ведущий их к серийному убийце.
Вреде громко постучал в запертую дверь банка. Маленькая робкая женщина средних лет открыла им. В крохотной банковской конторе кроме нее был еще только пожилой мужчина в костюме в белую полоску.
— Это директор банка Альберт Юзефсон и кассир Лисбет Хеед.
Полицейские оглядели их с легким сомнением.
— Это все служащие банка? — спросил Чавес.
Лисбет Хеед принесла им свежесваренный кофе. Они машинально взяли по чашке.
Юзефсон откашлялся и заговорил высоким педантичным голосом:
— В феврале сего года мы уменьшили количество служащих в связи с введением режима экономии, предполагавшего в том числе сокращение времени работы нашего отделения. Это было частью политики банка, направленной на урезание расходов, — следствие трудных лет в конце прошлого и начале нынешнего десятилетия.
— Уволенному персоналу пришлось поплатиться за неудачные спекуляции и абсурдную кредитную политику, спускаемую сверху теми, кто вышел из этой истории со страховочным парашютом в миллионы крон? — сказал Йельм, чувствуя себя Сёдерстедтом.
— Не такой уж глупый взгляд на происшедшее, — невозмутимо ответил Юзефсон. — Дело в том, что этот… — он взглянул на Вреде, — инцидент… произошел как раз в тот самый день, когда вступал в силу новый режим работы банка — открытие на час позже. И в тот самый день, когда наполовину уменьшился персонал. Я лично открыл сейф и обнаружил… ослепленного…
«Ослепленного», — повторил про себя Йельм.
— Сейф вон там, — Юзефсон указал на открытую дверь. Они вошли туда. Там не было ничего примечательного.
— Значит, вы обнаружили его в закрытом сейфе? — переспросил Йельм.
— Можете представить себе наш шок, — ответил Юзефсон, совсем не выглядя шокированным.
— А помните ли вы, как… выглядел ослепленный человек? — спросил Йельм.
— Он был очень большой, — ответил Юзефсон. — По сути дела, огромный.
— Настоящий бык, — неожиданно произнесла Лисбет Хеед.
— Как будто приконченный матадором, — еще неожиданнее вставил Чавес.
Черстин Хольм покопалась в своей сумке и вытащила портреты Игоря и Игоря. Настал решающий момент.
— Был ли он похож на кого-то из этих людей? — спросила Хольм. Йельм с трудом узнал ее голос. Голос из туннеля, подумалось ему.
— Так вот почему мне знаком этот портрет! — воскликнула Лисбет Хеед. — Он был напечатан в газете несколько дней назад.
Юнас Вреде застыл как вкопанный. Как он мог такое прошляпить?! Адьё, Госкрим!