— Означает ли это, что у вас есть настолько серьезная кандидатура, что нам предстоит уже этой ночью караулить у чьего-то дома?
— Именно об этом нам предстоит поговорить. Думаю, будет лучше, если оставшиеся выскажутся до меня. Если, конечно, у Сёдерстедта и Чавеса нет таких же серьезных кандидатур.
Двое за столом покачали головами. Хультин чуть заметно кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Сёдерстедт?
— Я как раз раздумываю над тем, является ли это серией убийств, — зазвучал финско-шведский выговор. — Если исходить из международного опыта, то мы поторопились. Два одинаковых убийства означают всего лишь два одинаковых убийства.
— Без сомнения, — перебил его Хультин. — Однако в памятках, которыми нас снабжают начальник отдела Мёрнер, начальник Государственной криминальной полиции и руководство Государственного полицейского управления, особый упор делается на профилактике преступлений. Вот почему мы рассматриваем это как серию убийств, не имея к тому формального повода. Вдобавок я более чем уверен, что это серийное убийство. Мое мнение на текущий момент и определяет направление расследования.
«Опа!» — подумал Йельм. Первая демонстрация власти комиссара криминальной полиции Яна-Улова Хультина. Но Сёдерстедт не сдавался.
— Я просто размышлял, являются ли эти случаи серийными убийствами. Ведь легко увлечься американскими ужастиками. Некий безумец по имени Джеффри Дамер недавно был приговорен к пожизненному заключению за то, что убил, расчленил и съел шестнадцать чернокожих подростков. Его отец написал бестселлер о том, каково быть отцом монстра. И Дамер, и его папаша тут же обогатились; симпатизирующие им люди, в том числе из Южной Африки, шлют ему в тюрьму деньги, а некоторые журналы в США решили героизировать серийные и массовые убийства. Конечно, речь идет о совершенно разложившемся обществе, где всеобщая фрустрация толкает целый народ к безумию. Тотальное раскачивание всех социальных устоев способно сильно очаровывать, настолько сильно, что люди готовы посылать деньги серийным убийцам. Это не возмездие, а вознаграждение. Но там жертвами всегда выступали малолетние и слабые, их объединяло лишь то, что они выступали в качестве жертвы. Однако можно задаться вопросом, как такое могло отразиться на душе шведа. Вариантов может быть немало.
Йельм вздрогнул.
— Я слышал от Вэстероса, Сёдерстедт, что вы, бывает, разбрасываетесь, ведя расследование, — бесстрастно заметил Хультин. — Переходите к финансам убитых.
— Нам просто не стоит терять перспективу, — пробормотал Сёдерстедт, начиная листать толстый распечатанный на принтере список. — Как вы верно заметили, Хультин, финансы — это настоящая каша. Я успел только бегло ознакомиться с ними. У Даггфельдта было два больших предприятия, которыми он лично владел: финансовое акционерное общество «Дандфинанс» с четырьмя дочерними фирмами и занимающаяся импортом «Малакаимпорт». Он также был совладельцем восьми других малых предприятий, из них три холдинга, и имел портфель с акциями, из которых прежде всего стоит упомянуть акции пяти самых крупных шведских экспортных предприятий. Главная фирма Странд-Юлена называлась попросту «Странд-Юлен Финанс», и от нее сильно зависела целая группа холдингов. В этом концерне разобраться еще сложнее, чем в группе предприятий Даггфельдта.