— Возможно, что после этого визита мы получим от них больше информации, — нейтрально произнес Хультин. Никто не попытался понять, что он имел в виду.
Чавес прошел в кухню и сел рядом с Йельмом.
— Все совершенно так же, — сказал он.
— Не совсем, — парировал Хультин. — Нам надо ознакомиться с мнением технических специалистов. Кажется, они нашли одну пулю.
Они сидели на кухне большой виллы в Дьюрсхольме, всего в нескольких кварталах от дома вышедшего на пенсию судьи Эрика Блумгрена, где тоже вышедший на пенсию судья Рикард Францен провел спокойный вечер за шахматами и бокалом коньяка и возле которой Чавес и Нурландер просидели весь вечер в машине. Конечно, этот факт взбудоражил их.
Вилла принадлежала человеку по имени Нильс-Эмиль Карлбергер, и его труп был обнаружен в гостиной сразу после того, как часы пробили половину девятого и в дом пришла уборщица. Она позвонила в полицию и ушла. Никто не знал ни кто она, ни где она живет. По всей вероятности, она беженка, скрывающаяся от властей и зарабатывающая на жизнь, делая уборку практически за бесценок. Семья Карлбергер состояла из жены и двоих уже покинувших родное гнездо сыновей. Они будут в скором времени оповещены о случившемся. Жена находилась на летней вилле возле Хальмстада, приводя ее в порядок к отпускному сезону, а сыновья жили каждый в своей квартире в Лунде. Никто из них не работал в империи магазинов Нильса-Эмиля Карлбергера. Один занимался воздушными перевозками, другой был докторантом социологии. Жена Нанси работала секретаршей на одном из предприятий концерна Карлбергера до тех пор, пока не стала домохозяйкой. Она сыновьям не мать.
Вот примерно все, что было известно.
Пожилой врач вошел в кухню, почесывая шею.
— С моей точки зрения, этот случай идентичен предыдущим, — сказал он. — Два выстрела в мозг. Видимо, смерть наступила мгновенно. Конечно, я сообщу вам еще некоторые детали после вскрытия, но не думаю, что вы можете рассчитывать на что-либо новое с моей стороны.
— Мы и не рассчитываем, Сигвард, — спокойно заметил Хультин. — У Свенхагена есть что-нибудь?
Судебный врач Сигвард Кварфордт пожал плечами:
— Я заберу уважаемого Нильса-Эмиля с собой. Если вы не собирались повесить его голову на заборе полицейского управления.
Остроты такого рода были модны четверть века назад.
Они ждали. Солнышко тронуло легкие занавески, кухонный стол окружили жаркие солнечные лучи. Йельм открыл дверь на балкон и вышел туда вместе с Чавесом.
— Видишь дымовую трубу, вон там, самую высокую? — спросил Чавес, указывая пальцем сквозь два больших соседских сада. — Это дом Блумгрена. Вон там мы вчера мерзли в «вольво» Нурландера. А он был здесь, совсем рядом. Может, видел нас и посмеивался.