— Можно? — Вопрос прозвучал как-то совсем подетски.
— Разумеется.
Не мешкая, Кассия вернулась в свою комнату за тем самым кинжалом, которым она резала себе пальцы, чтобы корыстолюбцы вроде Жеро и ему подобные могли набивать свои сундуки золотом и драгоценными камнями. И вдруг Безмясая заметила белое свадебное платье на портновском манекене.
— Отличная работа, — похвалила она. — Жаль, что пропадет зря.
— Не пропадет. — Кас стащила платье с деревянной болванки.
Вскоре Кассия уже кружилась на месте, шелестя пышными юбками. Подвенечный наряд был ей к лицу, подчеркивая ослепительную красоту юности.
— Мы идем? — подмигнула Кас своему отражению в зеркале, когда кинжал нашелся.
Она радовалась и спешила, как радуются и спешат ребятишки развернуть приготовленные для них подарки. Кассия выскочила в коридор: она ничего и никого не боялась, ведь Мортис шла следом за ней.
Вдруг где-то за спиной девушки скрипнула дверь. Из комнаты вышел сонный Тревор.
— Кас? — спросил он, протирая глаза.
Безмясая стояла прямо между Тревором и Кассией, но юноша не видел ее. Не мог. Он выбрался в коридор и пошлепал босыми ногами к подруге.
— Я… примеряю платье, — солгала Кас.
— Вижу, — улыбнулся Трев. — Ты великолепна.
— Только… свадьбы не будет.
— Как? — Физиономия Тревора вытянулась. — То есть… неужели ты поняла, что Седрик предатель?
— Еще какой, — кивнула Кассия. — Если бы можно было жениться на россыпи драгоценных камней, барон так и поступил бы. И еще… Саймон знал об этом, он хотел вложить Седрику немного ума, и чем все кончилось?
— Это правда?
— Единственная, — подтвердила девушка.
— Почему Саймон мне не сказал об этом? Выходит, барон еще большее ничтожество, чем кажется. Проклятье! — Голос Тревора дрожал. — Убил бы мерзавца на месте!
— Вот, наверное, поэтому, — предположила Кас.
— Ничего, сестренка, завтра я прямо вызову труса на поединок и разделаюсь с ним… — Он сладко зевнул.
— Непременно. Отправляйся спать и прощай… — Девушка жаждала обнять друга в последний раз, но когда прячешь кинжал за спиной, от некоторых вещей приходится отказываться.
Тревор вдруг устремил взор в темноту, прищурился и побледнел, словно рассмотрел во мгле черты Безмясой.
— Прощай? — переспросил он.
— До завтра, — беззаботно бросила Кассия.
Последний отрезок пути мелькнул незаметно. Дверь послушно отворилась, словно и не была заперта. Комната, залитая призрачным светом, заставила ненадолго замереть на пороге. Седрик безмятежно спал на большой кровати под балдахином, раскинув руки во всю ширину постели. Он едва слышно дышал и был похож на кроткого ангела. У Кас перехватило дыхание. Два чувства боролись в ней: любовь и желание наказать любимого за ложь и предательство. Чем заслужила она столько боли разом?