Я поднял пакет с вином, купленным по дороге сюда. Вино я специально не выбирал. Просто купил две бутылки, стоявшие ближе всего к кассе.
— Наверное, нелегко без машины передвигаться по городу, чтобы поговорить с таким количеством разных людей? — спросила она.
Я осторожно вытащил бутылку и налил нам обоим, потом сел на диван рядом с Ингер.
— Во всем есть свои плюсы, — сказал я. — За рулем мне было бы нельзя пить.
Мне хотелось, чтобы мы целый день могли сидеть и болтать о всякой ерунде.
— Почему ты не берешь такси?
— Не знаю, не приходило в голову.
Мы помолчали. Ингер поняла, что я о чем-то задумался, и спросила, о чем.
Я пригубил вина.
— О том, что мне сказал однажды отец.
— И что он тебе сказал?
— «Никогда не езди на такси».
— Почему?
— Не знаю. Просто сказал: «Никогда не такси».
Ингер улыбнулась:
— И что, ты так хорошо усвоил его совет?
— Наверное, — сказал я.
— Вы с ним похожи?
— Внешне?
— Ну да. И по характеру тоже.
Я задумался, попытался сообразить. Получалось, что мне надо представить себя со стороны и рассказать о самом себе в третьем лице, а в этом было что-то нечестное. По-моему, что я ни скажу, будет далеко от истины. В таких вопросах так легко попасть пальцем в небо.
— Он умер, когда мне было пятнадцать лет.
Ингер держала бокал в руке, но еще не пригубила вина, ждала, когда я продолжу рассказывать об отце.
— Я никогда не хотел быть похожим на него, — сказал я. — Не хотел стать таким, как он. Вообще-то, мы были очень разными людьми. И характеры у нас были разными. И чем дальше, тем сильнее мы расходились в разные стороны. Это происходило, пока он был жив. Я точно не знаю, но думаю, что если бы он все еще был жив, я продолжал бы упорствовать и развиваться по-своему. Сейчас я был бы уже совсем не похож на него ни в чем. Но только после его смерти, когда его не стало и мне уже не нужно было стремиться вырабатывать собственный характер, я, как мне кажется, занял то место, которое он оставил свободным после себя в этой жизни.
Я посмотрел на Ингер, не очень уверенный, что она поняла сказанное мной.
— Я планировал пройти по собственному пути, но вдруг его путь оказался свободным, и дело кончилось тем, что я пошел по нему.
— Почему ты не завел ребенка?
— Не знаю. Так вышло.
Мне в голову пришла абсурдная мысль: у нас обоих нет детей.
К счастью, это не пришло ей в голову.
— У тебя есть друзья? — спросила она.
Я рассмеялся.
— Почему ты смеешься?
— Не знаю, — сказал я, сам не понимая, что вызвало смех.
— Не знаешь?
— Не знаю, что отвечать! — сказал я.
— У тебя нет друзей? — удивленно спросила она.