— Людвиг ван Нормайенн! — отчеканила Гертруда, и ее глаза свирепо сверкнули. — Хватит юлить!
Я, понимая, что Гера не отстанет, закатил глаза к потолку:
— В новом пророчестве Софии нет ни одного слова «бойся» или «опасайся». Она сказала, что не видит моей смерти так, как видела ее раньше.
— Я даже с пристани, когда появилась твоя лодка, ощутила остатки ее магии в твоей крови, а это мешает разглядеть будущее, но смею надеяться, что она права.
— А что, появился серьезный повод беспокоиться за мою жизнь? — удивился я.
— Для тебя станет откровением, если я скажу, что постоянно за тебя беспокоюсь? — наклонилась она ко мне. — Сильнее тебя в неприятности умеет влипать только Львенок.
— С этим спорить не буду. Ты знаешь, где он сейчас?
— По слухам, где-то на юге. Кажется, в Дискульте. Кстати! Благодаря твоей помощи Карл выжил.
— Я рад. Если честно, боялся, что ему не удалось выбраться из подземелий. Надо полагать, он рассказал вам много интересного?
— Не то слово. Он был очень красноречив… эй!
Дверь распахнулась слишком неожиданно для нас, и моя рука нырнула под подушку, к кинжалу, а пальцы Геры вспыхнули, точно тлеющие уголья в костре, но человек, без спросу ввалившийся в комнату, воссиял улыбкой, показывая, что не вооружен.
— Рад вас видеть, стражи!
Он был невысок, хрупок, я бы даже сказал женственен. Плавные, мягкие, осторожные движения, приятное, гладкое, улыбчивое лицо, живые ореховые глаза. Порой, по ошибке, его принимали за подростка, иногда (особенно спьяну) за девчонку, обрядившуюся в мужскую одежду. Но первое впечатление часто обманчиво. Рансэ старше меня на четыре года, и он отнюдь не девчонка, особенно когда берется за клинок.
— Рансэ, тебя учили стучать? — мрачно поинтересовался я, убирая оружие.
— Так я вроде стучал… Разве нет? — Он притворился растерянным. — Дверь была открыта и…
— Клянусь моим даром, я сама заперла ее на ключ! — сказала Гертруда, гася магию.
— Ну, по правде говоря, замок оказался пустяковым, а ваши лица были такими смеш… ай! Больно все-таки!
Незваный гость подскочил, словно его укололи иглой, и с укором посмотрел на колдунью.
— Убирайся к черту, иначе я действительно разозлюсь и превращу тебя в жабу! — прошипела Гертруда.
Она не шутила, и наш посетитель, ухмыльнувшись, выскользнул в коридор, подальше от неприятностей.
— Дверь закрой!
На миг вновь появилась ухмыляющаяся рожа, и створка захлопнулась.
— Раз он здесь, значит, работать мне придется с ним, — заметил я. — Если честно, я этому не рад.
— Только не говори, что вы не сходитесь характерами.
— Совершенно не сходимся. Он не приемлет компромиссов и излишне жесток.