…Вскоре Мария гордо передвигалась к выходу из офиса, неся в сумке вожделенные тысячи. Ее провожала Анна Борисовна. Она, как выяснилось, являлась замдиректора и, очевидно, была той самой шеей, которая вертит головой.
– Вас встретят?
– Я на машине.
– Такие деньги… Вы осторожнее!
Но Маша привыкла таскать в спортивной сумке круглые суммы (приятный процесс!). Бывало, ей платили и больше.
– Спасибо за помощь, – сказала она элегантной мадам. – Если бы не вы!
– Передайте привет Илюше, – улыбнулась Анна. – От Ани Мелеховой. Он вспомнит. Год назад мы постоянно с ним встречались, когда он расследовал дело фирмы «Турмалин»…
Мария бросила сумку с деньгами на заднее сиденье. Она положила руки на руль, лицо – на руки и замерла. Отвоеванные тысячи грели сердце, но последняя фраза, произнесенная Анной Борисовной, кинжалом вспарывала мозги.
«От Ани… Илюше… – повторяла про себя Мария. Она кипела негодованием. – Мы постоянно с ним встречались… Я впервые вижу эту красотку! А их отношения с Ильей, выясняется, уже на стадии уменьшительных имен. Здоровякин ведет двойную жизнь. Он общается с грациозными голубоглазыми девицами типа Сони Орешкиной и обворожительными дамами вроде Анны Мелеховой. А дома у него измазанная кетчупом, опутанная спагетти толстуха жена, совершенно не ведающая о приключениях супруга!»
Капитально обиженная, Мария забыла о решении истратить часть гонорара на модернизацию внешности. Она проехала мимо нескольких салонов красоты и не заметила их. Она планомерно погружалась в раскаленную лаву ревности и испытывала адские муки.
Валдаев настороженно разглядывал доверенное ему существо. Существо настороженно разглядывало Валдаева.
– Как бы не помять, – сказал Александр и поудобнее пристроил круглую голову младенца у себя на локте.
– Держи. – Здоровякин вручил другу кружку портера под пенной шапкой. – Щас рыбку добуду.
Илья надорвал зубами вакуумную упаковку, добывая соленого лосося.
– У меня руки заняты, – отказался от пива (!!!) Саша. – Ум-тум-тум, тум-ту-рум, – промурлыкал он. – А ему нравится, как я пою! Смотри, ножкой в такт дрыгает! Тум-тум-тум, рум-ту-рум… Да отстань ты со своим пивом!
Валдаев не понимал, как можно пить пиво (это процесс, как известно, философский) в такой неспокойной обстановке.
Они с Ильей находились в эпицентре броуновского движения. Вокруг все шевелилось и пульсировало. Антон пылесосил. Эдик бил крышками кастрюль, как литаврами. Алеша занимался акробатикой на спинке дивана, норовя свалиться прямо на Валдаева. Даже Стасик не лежал спокойно, а извивался гусеницей. И все что-то бормотали, выкрикивали, скандировали.