– Хорошо, хорошо…
Выпроводив говорливую девицу, майор на минуту задержался в прихожей перед африканской маской. Эта зверская рожа тонизировала Здоровякина, будоражила кровь, веселила.
Поздно вечером, пока Мария купала, кормила, укладывала Стасика, Илья накрыл стол. Он специально не ужинал, мучился, чтобы потом приятно посидеть с любимой женой.
Маша выползла из детской около двенадцати.
– Какой-то он сегодня беспокойный, – пожаловалась она. – С трудом уложила. Ой, что это?
– Романтическое свидание, плавно переходящее в ужин! – радостно объявил Здоровякин. – Вот, смотри. Здесь у нас бефстроганов с рисом и овощами, салат из крабов, ну, типа из крабов, на самом деле конечно же из крабовых палочек, шампанское, красное вино и кофе с мороженым.
Майор сиял от счастья. И ждал ответного ликования.
Мария нахмурилась. Ей трудно было смотреть в глаза Ильи и трудно с ним говорить. Она не знала, как себя вести. Сегодня Мария, снимая с вешалки детские куртки, увидела в аляске мужа начатую пачку презервативов. Нет, она не опускалась до банального выворачивания карманов. Пола аляски завернулась, презервативы лежали в прозрачном сетчатом кармане, пришитом к подкладке. Из двенадцати штук в коробке осталась только половина.
– Ты надо мной издеваешься? – всхлипнула Маша. – Какой ужин? Я ведь пытаюсь похудеть! После шести я ем один-единственный стаканчик йогурта! Ты хочешь, чтобы я навсегда осталась коровой? Ну, понятно, тебе совершенно наплевать, как я выгляжу! Ведь вокруг столько красивых, стройных девчонок!
Размазывая по лицу слезы, Мария убежала в детскую.
Ошарашенный Здоровякин еще немного постоял у роскошного стола, переводя взгляд с салата на бефстроганов.
– Она на диете, как же я забыл, – стукнул себя по лбу Илья. – Вот я идиот! Правильно, это выглядит как издевательство. А кто виноват?
Да, кто виноват? Естественно, виноватым был Валдаев.
– Валдаев, ты урод и вообще сволочь, – мягко пожурил друга Илья. – Я по твоему совету организовал шикарный ужин. А Машка расплакалась – она на диете, и ей больно смотреть на жратву. Ты где?
– Еду от Вероники. Потерял пару килограммов, и тазобедренный сустав, кажется, того.
– Что?
– Вывихнул.
– Везет же, – завистливо вздохнул Илья. – А у меня тут все стынет. И Маша плачет.
– А что там у тебя?
– Бефстроганов, салат, шампанское, кофе, мороженое, – обливаясь слюной, продиктовал Здоровякин.
– Сейчас приеду. Жди, – приказал Валдаев.
Как хорошо, когда есть друг, готовый даже в первом часу ночи мчаться на помощь!
Превозмогая стыд, Настя штудировала восемнадцатый том жизнеописания Юлии Чагировой. Нет, не содержание дневника заставляло Настю покрываться краской, а сам факт, что она читает чужие записи. Но вдруг экс-подруга художника подскажет, как пробиться к сердцу Атаманова? Именно этим и оправдывала себя Настя – она залезла в дневник Юлии не из праздного любопытства, а по необходимости.