Выбирая помощницу, господин Залесов явно руководствовался иными принципами. Маша прекрасно помнила его секретаршу – упитанную и не очень юную особу. И эта интеллигентная дама как-то не соответствовала образу безмозглой курицы.
– Но мне ты сказала, что они наняли другого специалиста.
– Да, – закивала Люся. – Наняли.
– Ложь! Залесов никого не нанял!
– И чудненько! – засияла Люся. – Теперь, значит, он исправит ошибку секретарши, и у вас будет работа.
– Не уходи в сторону. Отвечай, зачем ты сказала мне про другого специалиста?
– Ну, так… Это не мои слова, а секретарши! Я просто вам их передала.
– Хорошо. Получается, секретарша звонила только для того, чтобы передать мне отказ Залесова?
– Ага. Именно!
– Почему же тебе пришлось рассказывать ей, как много у меня работы?
– Нет, ну я… Да я же говорю, это к слову пришлось! Я сказала, что, мол, Мария Анатольевна ушла гулять с ребенком, и она…
– Хватит! – рявкнула Маша. – Правды я от тебя не добьюсь. Сейчас же звоню Залесову, он берет в охапку секретаршу, ее ноги и бюст и едет сюда. И мы устроим вам очную ставку.
(А что вы хотели? Столько лет в браке с работником внутренних органов! Мария основательно поднаторела и в ведении допросов, и в запугивании свидетелей. Практиковалась на детишках. Те тоже постоянно все сваливали друг на друга.)
– Не надо! – взмолилась Люсьен. – Ну зачем же! Ладно, пусть я виновата. Я скотина, сволочь, дура набитая. Ну, перепутала чего-то, ошиблась. Но я же не со зла! Я только добра вам желаю, всей вашей семье!
– Да ну тебя, – раздраженно фыркнула Маша. – Уйди, видеть тебя не хочу!
Истину установить невозможно. Придется с этим смириться, подумала Маша. Но все равно – настроение у нее было приподнятым. В кармане джинсов покоился плотный конверт с деньгами. Как приятно он грел попу! А предвкушение серьезной и увлекательной работы наполняло Марию трепетом. Она была готова прямо сейчас броситься к ноутбуку.
Даже мысли о неверности Здоровякина временно отступили в сторону и перестали буравить Машины мозги.
Уехав в город, Настя не особенно торопилась обратно. Нанеся визит Здоровякиным, она отправилась по магазинам. Благодаря денежному взносу Атаманова Настя могла возродить забытые привычки.
Но очевидно, Настя утратила способность радоваться простым и милым вещицам, таким как платье от Morgan или платок от Hermes. Ей некого было очаровывать в этом платье. А сами по себе вещи ничего не значили – ведь два мажорных такта, вставленные в мрачную сарабанду, не меняют тональности произведения.
Рассматривая товары в бутиках, Настя неизменно видела одно – небритую морду Атаманова. Его милую, милую рожу!