3
Жил был кавалер по имени Максим. Случилось однажды ему так сказать продавщице в винном отделе Гастронома:
Потрясающе-стремительные
Бегут дни моей жизни,
Подобно току в электропроводах.
Не ты ли, красавица, столб,
Кой тот провод над землёй вздымает?
Может, и ответила бы ему что-нибудь та дама, но не случилось этого, потому что другой кавалер, по имени Пётр, оказавшийся тут, так поспешил молвить, наверняка на то основания имея: Это верно ты сказал, Про потрясающе стремительные дни. Подобно току в проводах, Которые опору вот в таких столбах имеют. Без опоры и провод порвётся.
И, так славя и воспевая эту даму, оба кавалера, однако, ту даму оставили, не дождавшись от неё ответа, и из магазина быстро пошли домой.
4
Жили три кавалера. Первый кавалер носил имя Максим. Второй кавалер носил имя Фёдор. Третий кавалер носил имя Пётр. Один раз кавалер Пётр вскочил из-за стола, за которым все трое сидели, обмотал шарф вокруг шеи и груди и быстро пошёл в Гастроном, чтобы увидеться, видно с дамой, которая работала продавщицей в винном отделе. И, увидев, что Гастроном открыт и дама та за прилавком стоит, задышал сильно и так сказал (вот как умели сказать молодые люди в те времена):
Да! не зря Максим сказал
Про потрясающие дни нашей жизни,
Про столбы и гудящие провода,
Вторящие гулу земли.
И ещё выше звенят облака...
Дама ничего не ответила, видно не почувствовала, что Пётр хочет объяснить про счастливую невозможность держать жизнь в кулаке.
5
Известный кавалер Фёдор шёл по двору на встречу с дамой, пошатнулся, ступил в нечистоты и про то сложил:
Шёл на свиданку,
А попал в говнище.
6
Жили-поживали не так давно Максим и Пётр. Случилось так, что оба эти кавалера стояли в очереди у пивного ларька, и один из них, а именно Пётр, о жизни непутёвой заскорбел, что ли, не знаю, или слишком не понравился ему тот двор, где ларёк стоял, а только молвил он так:
Через пролив на утлом челноке
Бесстрашный некто плывёт,
Отважный, с пламенем в груди.
И брызги пены на ботфортах.
А тут пивная пена, грязь...
А Максим ему в ответ:
А тут пивная пена, грязь.
Но если сквозь туман научишься смотреть,
Увидишь, как с отвагой на челе
Через пролив свирепый мы плывём.
И клочья пены на ботфортах.
Пётр, услышав это, затопал ногами и заплакал от восторга, да и мало кто из стоявших в очереди смог удержаться от слёз, некоторые даже упали и лежали в грязи, распевая песни, и только дама, продававшая пиво, ничего не сказала - от волнения, что ли, или, может, плохо расслышала.
7
Вот как однажды сказал один кавалер по имени Максим даме, которая продавала разливное пиво в ларьке: