– Кончай визжать, сына разбудишь! – злющим удавом прошипел Вадим. – А что касается твоих угроз… Смотри сама, ты меня знаешь!
С этой угрозой муж схватил с полки сумочку с документами, вынул оттуда мою краснокожую паспортину; как бы спокойно и с пристальным вниманием удостоверился, что это именно она, и, молодецки бойко щелкнув задвижкой окна, с широким плечевым размахом разудало швырнул документ на волю радостно завывшего осеннего ветра.
Я дико вскрикнула, вскочила с кровати и подбежала к окну, но ничего нельзя было разглядеть в призрачно-тускловатом свете ночных фонарей. Нужно было срочно натянуть на себя джинсы и отыскать хоть какую-нибудь еще неразорванную рубашку, однако Вадим упрямо-мягко задвинул зеркальные створки прямо перед моим возмущенным лицом. Вдвоем с ним мы отразились в бронзово-золотистом стекле: я – оказывается, роскошная, разрумянившаяся блондинка в розовой с белым, абсолютно прозрачной, развевающейся на сквозняке ночной сорочке, завлекательно оголившей одно плечо, и мой очень мужественного вида муж с горькой вертикальной морщинкой посреди крутого скульптурного лба; упрямо вздернутым подбородком, самой природой украшенным кокетливой ямочкой и рябиново-красными, яркими и полными губами.
Зеркало лицемерно отражало вовсе не ту безобразную сцену, которая произошла совсем недавно. Обманчивое стекло являло взору довольно юную парочку в романтической ситуации, с призывно поблескивающей на заднем плане массивной, пышно взбитой кроватью, и даже остатки разорванных одежд как бы соответствовали случаю. В общем, полная идиллия и гармония.
Я зябко поежилась; Вадим затворил окно и, быстро вернувшись, начал щекотливо целовать меня в шею. Ночная сорочка на моем зеркальном двойнике упала к ее стройным тренированным ногам, а муж языком уже заигрывал с крупными розовыми сосками-поросяточками, куполами венчающими высокую зеркальную грудь. Меж моих пальцев заскользили шелковистые, мягкие пряди густых волос, а тело охотно сбросило кошмарное напряжение, с готовностью номер один подставилось под игривый, приятно обжигающий поток страсти. Любовная энергия полностью обволокла и расслабила не только мускулы, но и кожу, и мозги, и глаза, и сердце.
Иногда, чтобы держать время, Вадим бросал сосредоточенный волевой взгляд на часы, а меня это необыкновенно умиляло. Сразу же вспоминалась его шутливая фраза: «Жену надо трахать, как классового врага».
Мне самой и в голову не пришло бы так упорно выдерживать правильную технику тантрического секса, как тому обучают в специальных учебных порнофильмах: три коротких на один глубокий, далее шесть коротких на два глубоких. Я же просто купалась в океане чувств, окруженная искряще пенными брызгами бирюзовых волн, в переливах волшебно-ласкового, не принадлежащего этому миру света; в текучих лучах незаходящего, нездешнего, вечного солнца. А после я всегда чувствовала себя немножечко пьяной, как после двух бокалов шампанского, и безумно хотела спать.