— А еще какие-нибудь документы у вас есть? — спросил Алехин.
— А этих что, недостаточно? — удивился старший, с погонами капитана.
— В городе бы достаточно, а тут… не совсем… Маловато!.. Тут, знаете, по лесам банд полно и дезертиры ходют…
— Вы что же, нас считаете дезертирами или даже бандитами? — с заметной обидой и в то же время улыбаясь при мысли о столь нелепом предположении, осведомился капитан.
— Никак нет… — засмущался Алехин. — Просто, знаете, как говорится, семь раз проверь, а потом поверь!.. Бдительностью дело не испортишь!
— Понятно! — сказал капитан. — Извините, но вы нас проверяете, а кто вы сами, я, например, не знаю.
— Мы тоже из комендатуры, — говоря о себе во множественном числе и простодушно улыбаясь, сообщил Алехин. — Дежурный помощник… А также секретарь парторганизации, — со значением добавил он и сделался серьезным. — Вот, пожалуйста…
При этом он достал из нагрудного кармана гимнастерки свое комендантское удостоверение, которым ему разрешалась проверка всех военнослужащих, а также гражданских лиц в полосе фронта, и вручил его капитану. Тот, развернув листок, рассматривал внимательно с полминуты, затем, возвратив, вынул из кармана брюк потертый кожаный бумажник и, раскрыв его, осведомился:
— Что вас интересует?.. Расчетная книжка… вещевая… продовольственный аттестат… партийный билет… наградные удостоверения.
— Давайте… — не отвечая по существу, сказал Алехин и, как бы оправдываясь за свой вынужденный интерес к документам проверяемых, пояснил: — Закон порядка требует… Служба есть служба!
Он взял вынутые капитаном из бумажника документы и, наморша лоб, принялся их читать, сразу передав часть Аникушину.
Он намеренно отрекомендовался секретарем парторганизации, чтобы иметь большие основания в случае предъявления посмотреть партийные билеты и как бы невзначай мотивировать свою активность, поскольку Аникушин после ознакомления с основными документами проверяемых, несмотря на договоренность, вел себя пассивнее, чем ему надлежало, и Алехину уже пришлось действовать за него.