— После расскажу, старина.
Молодая мамаша, войдя в купе, сказала:
— Вы забавляли его. Как вы добры. Вы любите детей? — Она взглянула на меня так (вокруг губ и глаз образовались умильные морщинки), что я почувствовал искушение ответить ей с требуемой теплотой и лицемерием, но тут я встретил твердый, непреклонный взгляд младенца.
— Вообще-то, — сказал я, — нет. Право же, нет. — Я нес чепуху под изумленным взглядом этих голубых прозрачных глаз, теряя все шансы на успех. — Знаете, как это бывает... никогда не было собственного... Хотя я люблю рыб...
Полагаю, что до известной степени я был вознагражден. Младенец выпустил целую гроздь пузырей. Он был удовлетворен; в конце концов, не следует приставать к матери своего приятеля, особенно если принадлежишь к тому же клубу, поскольку внезапно я совершенно ясно понял, в каком клубе он будет через двадцать пять лет.
— На мой счет, — очевидно, говорит он теперь. — Двойную порцию всем.
Мне оставалось только надеяться, что я не проживу так долго.