Он наконец перестал целиться в меня и повертел в руке мой пистолетик. Естественно, он сразу понял, в чем дело.
— Дурак ты, с предохранителем все в порядке. Надо только…
Я молниеносно сунул руку в задний карман брюк. Орас по-прежнему вертел в своей ручище маленький пистолетик, а я замахнулся своим обтянутым кожей свинцовым «усмирителем» и со всей силы врезал ему по зубам. Кусочки эмали полетели в разные стороны — как будто кто-то вдребезги разбил белую чашку… Огромная голова Веларио дернулась назад и ударилась о бетонную стену. Он выронил орудие убийства, но каким-то чудом удержал в руке свой табельный «смит-и-вессон». Правда, выстрелить он так и не успел…
Я подскочил к нему и двинул локтем в висок. Потом, наступив ему на ногу и фиксируя на месте, врезал левой, а потом снова «усмирителем» — классный апперкот получился. Комбинацию я провел безукоризненно, и все же бывший футбольный защитник никак не желал вырубаться. Я его оглушил, а он все стоял на ногах и не выпускал свою пушку… Пришлось выбить «смит-и-вессон» у него из руки. Пистолет ударился о ступеньку и, лязгая, упал вниз.
Веларио поднял голову — в его глазах не отражалось ничего — и вяло потянулся к моему «усмирителю». Я охотно отдал его, и он зашатался. Попробовал замахнуться, но двигался как в замедленной съемке. Двойной левый хук плюс удар ребром ладони довершили дело. Удары я провел блестяще, он ударился о стену и начал медленно сползать по ней вниз. На лице у него застыло ошеломленное выражение. Как будто он хотел сказать: «Но ведь я еще никогда не проигрывал!»
— Ну как, повеселился? — спросил я и лягнул его в голову.
Он снова дернулся. Один его глаз никак не желал закрываться. Веларио наклонился вперед. Интересно, что у этого парня вместо черепа? Толстая металлическая пластина, не иначе!
Я снял с его пояса наручники и приковал его за оба запястья к металлическим перилам. Потом запихал ему в рот носки, которые предусмотрительно захватил с собой. Голова у него была вся в крови, передние зубы выбиты напрочь, остальные раскрошились. Я отобрал у Веларио обе пушки, а рацию выключил. Уже собирался уходить, когда увидел, что его заплывший глаз смотрит на меня. Я врезал ему еще раз, но он никак не желал вырубаться.
— Ну ты силен, Орас! Я под впечатлением.
Я развернулся и ушел.
Поднявшись на четвертый этаж, я выглянул в окно, выходящее на улицу. Белого «эскалейда» я не заметил — как, впрочем, и машин ФБР.
Четыреста пятьдесят шестая квартира располагалась посередине коридора, окна ее выходили на задний двор. Я осторожно подергал дверную ручку. Заперто!