— Мне нужно больше времени.
— Твоя жена просит вывести тебя из игры. Я сказала моему непосредственному начальнику, что я с ней согласна: скорее всего, в Хейвен-Парке ты под подозрением. И все же он попросил нас пока не сдаваться. Если честно, я и сама боюсь, хотя я кадровая сотрудница ФБР…
— Сегодня день прошел впустую, — сообщил я. — Алонсо вызвали в суд.
Офелия долго молчала и наконец сказала:
— Мне нравится твоя жена. Хотелось бы выполнить ее просьбу. С каждым днем ты все больше рискуешь!
— Если ты готова к риску, то я тем более, — заверил ее я.
— Нам придется действовать очень быстро. Без микрофона не обойтись. Старайся все время разводить их на разговоры! Лучше всего, если тебе удастся подобраться к кому-нибудь из начальства, например к Тэлботу Джонсу или сержанту Беллу. Когда мы их возьмем, у них будет больше оснований пойти на сделку и спасти свою шкуру… Если ты согласен на микрофон, я разрешу тебе поработать еще двадцать четыре часа. Если нет — все, прекращаем операцию.
Я понимал: микрофон для меня равносилен провалу. Если при обыске на мне найдут микрофон, никакие отговорки уже не сработают. Вот почему я отрицательно помотал головой.
— Значит, ты выходишь из игры.
— Ничего я не выхожу. Для тебя, как и для меня, эта операция — вопрос чести.
— Тогда надевай микрофон.
— Ходи подключенный или уматывай? Такой, значит, у меня выбор?
Офелия поджала губы и кивнула.
— Дай-ка мне эту штучку, — попросил я.
Она достала из сумочки цифровой диктофон и микрофон — приборчик чуть больше одноразовой зажигалки «Бик».
— Прислать к тебе кого-нибудь из техподдержки, чтобы помогли закрепить устройство? — спросила она.
— Не надо, сам справлюсь! — Я сунул диктофон в карман куртки. — Мне сейчас только еще одной стычки с федералами не хватало!
Меня высадили возле моей машины на Пасифик. Я сел в нее и, посмотрев в зеркала, нет ли хвоста, поехал в Висту. «Мустанг» я снова оставил в переулке, за два квартала от казино. Потом заковылял к себе в отель.
Я обещал регулярно связываться с Алексой, но звонить ей не хотелось. Не хотелось снова ссориться с ней. И потом, я знал: Офелия все равно введет ее в курс дела. Поэтому я поднялся к себе в номер, плюхнулся на кровать и через несколько минут вырубился. Я спал как убитый — собственно, я и считал себя почти мертвецом.