— Мы знаем, это ты слил ФБР информацию о засаде на «Калек», — продолжал Алонсо. — А в Манхэттен-Бич встречался со своим начальством и докладывал, как ты к нам внедрился. В общем, нам почти все известно. Так что давай рассказывай остальное — если хочешь умереть легкой смертью.
Мысли у меня в голове заметались в поисках выхода. Офелия Лав не успела вовремя подтвердить мою легенду с любовным гнездышком на Манхэттен-Бич? Рикки Росс наконец выполнил свою угрозу убить меня? Интересно, удастся ли мне выкрутиться?
Я понимал, что должен говорить убедительно. В конце концов, на карту поставлена моя жизнь!
— Ты мне все расскажешь, — продолжал Белл. — Если твои слова совпадут с тем, что знаю я, считай, тебе повезло. Проделаю аккуратную дырку в башке, и все. Но попробуй вилять, и я тебя на мелкие кусочки изрежу! Умолять будешь, чтобы я поскорее тебя прикончил!
Мне оставалось одно: блефовать.
— Да пошел ты! — огрызнулся я.
— Скалли, я ждал от тебя не такого ответа.
— Я не стукач! Понятия не имею, кто вас сдал. Если вы меня убьете, ничего для вас не закончится, потому что вы взяли не того.
— Ага, как же. Может, скажешь еще, что квартира, куда ты ездил, принадлежит не Арнетту?
— Я же тебе говорил. Мы с Тиффани провели ночь в ничьей квартире, которую показывают как образец. Хочешь — верь, хочешь — не верь и засунь мои слова себе в задницу. Я тебе уже все рассказал.
Алонсо прицелился и выстрелил. По-моему, он просто хотел меня напугать, но пуля пролетела очень близко и задела левое ухо. По щеке потекла кровь.
Потом он прицелился мне в сердце. Я видел, как побелел его палец, лежащий на спусковом крючке.
«Мне конец», — подумал я, стоя на коленях и в последний раз вдыхая запах влажной земли. Я приготовился к смерти. Алонсо выстрелил…
Я услышал щелчок…
И… все.
Я посмотрел в черный кружок — в пистолетное дуло.
Голова кружилась от сладкого запаха апельсинов. Сердце готово было выскочить из груди.
Неужели осечка?!
Алонсо медленно опустил револьвер. Я понятия не имел, что происходит, не знал, чего ожидать.
Круглая физиономия Белла расплылась в улыбке.
— А ну, снимите с него наручники! — приказал он.
Двое парней рванулись вперед и одним движением поставили меня на ноги, затем сняли наручники. Я едва мог держаться на ногах — так дрожали колени.
— Больше ты не стажер, — провозгласил Алонсо. — Ты только что стал полноправным членом команды полицейского управления Хейвен-Парка!
Все окружившие нас парни зааплодировали.
— Ты как? — спросил Алонсо ухмыляясь. — До тебя тут кое-кто облажался. Несколько парней сблеванули, а Ларри Миллер вообще обосрался.