— А следующий, мистер Ханнит, владеет десятью мушкетами и двадцатью семью копьями. Но он дал взаймы два или три мушкета мистеру Доминику два года тому назад, из-за этого у них до сих пор нелады.
Раздался чей-то гневный голос.
— Это сын и наследник нашего мистера, Жан Малларди, — прошептала она. — Он хочет сделать меня женщиной, но мне он не нравится.
Жан худой и чернобровый.
— Я знаю, — громко сказал он. — Мы все знаем это. Кто предпочитает набеги земледелию и рыболовству? Флиндерс! Кто готов своим грязным ртом разносить грязные сплетни и слухи? Флиндерс! Дьявол его забери, да! Флиндерс нарушает перемирие, Флиндерс — это яйцо рорка. Когда я стану мистером, я скажу ему все это. Но он вовсе не дурак, нет.
Несколько голосов кивнули в знак согласия, но остальные собравшиеся выглядели сомневающимися; раздались еще голоса, говорили разом, перебивая друг друга. Внезапно наступило угрюмое молчание. Олд Ган успокаивающим тоном сказал несколько слов. Жан угрюмо проворчал что-то, не убежденный, но все же сел на место.
— У меня гость, вот он сидит на скамье рядом с Норной, — сказал Олд Ган. — Зовут его Ран Ломар, и мистеры гильдсмены извне послали его сюда проверить, нельзя ли увеличить сбор краснокрылки.
Все глаза обратились к Ломару, который встал и сказал:
— Это поможет нам всем…
Вперед выступил мистер Доминик с большой белой бородой.
— Никогда мистеры Гильдии не помогали нам. Они покинули наших отцов на съедение роркам, — пробормотал он. — Больше краснокрылки, говоришь? Ха! Они делают из нее лекарство, но разве они дают нам это лекарство? Нет! Мы все умрем тут от лихорадки…
Гул согласия пронесся над собравшимися.
— Дадут ли они нам больше ружей и материала для них? — спросил молодой человек, еще безбородый; однако его сходство с широкобровым и крючконосым лицом мистера Ханнита не оставляло сомнений в том, что это его сын; вновь раздался гул одобрения.
Ломар тактично и осторожно начал говорить о возможных путях увеличения продукции; если собиратели будут отсекать листья от стеблей прямо на месте, их груз от этого станет намного легче…
Люди презрительно засмеялись.
— Мы знаем, что прирученные готовы вылизать весь Север, чтобы угодить вам, — сказал молодой Ханнит. — Но мы не будем этого делать. Что еще ты хочешь нам сказать, гильдсмен?
Ошеломленный, Ломар не знал, что же им сказать, и, пока он так стоял в затруднении, они отвернулись от него. Рассерженный своей неспособностью и их полнейшим равнодушием, так отличающимся от отношения прирученных токов, он почувствовал, как краска бросилась ему в лицо. Пока они разговаривали друг с другом, он отдернул дверной занавес и вышел наружу.