Мистер сунул кулак в котел, вытащил и разжал пальцы. Тяжелые пули со звоном упали обратно. Он осмотрел стол, грязный от остатков пищи и потеков рыбьего жира от ламп.
— Пули на завтрак, — пробормотала старуха-мать. Она часто была свидетельницей подобных сцен и сама незадолго до этого принесла котел пуль. В лагере нет еды… Флорус?.. — она подняла голову и убрала с глаз прядь грязных волос. Ее рот, беззубый, как у ящерицы, раскрылся, она гримасничала, потрясая тощими кулачками. — Разве вы мужчины? пронзительно визжала она. — Разве вы мужчины? Разве вы мужчины? Или вы те, как зовут вас на севере. Токи! Не люди, а грязные токи!
Мистер угрюмо сказал:
— Грязные — это не беда. Здесь гости. Я горжусь этой грязью. — Он повернулся к сыну. — Стрип, как с порохом?
— Не очень много, — ответил Стрип.
— Не очень много, говоришь. А пули. Все в котле?
— Большая часть.
А мистер Флиндерс уже грохотал:
— Вижу, время снова отправляться на север. Как я это ненавижу! Время продавать краснокрылки и отдавать нашу кровь за них и кровь отцов и дедов. Отдавать за жалкие обломки железа и горстку серы. Время ползти на карачках к Гильдии. Свиньи, злые, грязные свиньи! — он ударил кулаком по столу и вскочил на ноги. Все за столом торопливо встали.
— Но нельзя идти на север с пустыми кишками! — кричал он. — Разве я не ждал Ниммаи достаточно долго? Разве я не просил его возместить нам убытки? Разве правильно то, что на завтрак у нас пули, а у него мясо, и рыба, и мука? Эй, говорите!
Стрип громко сказал:
— Нет, отец! Набег! — Набег! Набег! Ноги топали, кулаки стучали. Флиндерс кивнул и вновь в жарко-красном свете костра начал нападать на мистера Ниммаи.
— Они там, у Ниммаи, думают, что если у них одиннадцать пар мушкетов, значит, они в безопасности! — Смех, насмешливые возгласы, крики, стук, топанье. — А разве Утес Флиндерса не имеет двенадцати пар? — Лицо его покраснело, голос стал хриплым. — Говорите же, разве Утес Флиндерса не имеет двенадцати пар? Разве…
Он остановился и обвел всех взглядом… Гость, чье тяжелое дикое лицо было окружено седыми волосами, прочистил горло.
— Двадцать семь, хозяин мистер, — флегматично сказал он.
Еще крики, еще топот. Поднял голову другой гость. Шум прекратился. Мистер Флиндерс посмотрел на него скорее удивленно, чем гневно.
— Грейм не желает идти туда, где течет Хаггар? — сказал он, проведя серым языком по губам. — Эй, Грейм. Говори!
Второй гость сказал:
— Хаггар течет туда, куда хочет. Обида Флиндерса — это его дело. Я его друг и гость здесь, но вы знаете: Ниммаи и я сосали одни и те же соски.