Когда они проснулись, наступила ночь. Путешествовать ночью не имело смысла, но они хотели поискать воды, прежде чем продолжить сон. Встав, они вглядывались в сумерки, используя последние лучи заходящего за горизонт Пиа Сол. И затем, внезапно, без предупреждения, случилось это.
Еще мгновение на горизонте виднелись отблески света. Потом и они исчезли. Какую-то долю секунды все было покрыто мраком. И затем, как будто кто-то повернул выключатель, все вокруг вспыхнуло, осветилось огнями, фантастически яркими и разнообразными. Они оба вскрикнули и, поворачиваясь, глядели по сторонам. Всюду было то же самое. Наросты на странных растениях пульсировали и сверкали; все они были одного общего цвета, но этот цвет варьировался во множестве оттенков. Оранжевый переходил в алый, алый в розовый, а розовый в малиновый… Не хватило бы слов для описания оттенков в их бесконечном разнообразии.
Час за часом, забыв о питье и пище, Ран и Норна шли по этой фантастической сверкающей Долине Огней. Это и был город, который легенда ошибочно приписывала роркам. Норна кивнула, выслушав его объяснения, но чудо оставалось чудом. Но он не мог придумать лучшего объяснения, чем воспоминание о люминофорных бактериях, обнаруживаемых у некоторых морских животных, и о холодном свете фосфоресцирующего дерева и воды.
Бесконечные века было здесь это великолепное зрелище, и ни один человеческий взгляд не видел его. Оно стоило голода, жажды, холода, боли, борьбы и страха смерти. Вначале, взявшись за руки, потом обнявшись, шли они шли по этому раю. И неизбежно они соединились в священном акте любви. Раньше они были заняты стремлением выжить, тела их страдали от холода и испуга. И вот, в волшебном свете, они повернули друг к другу лица, поцеловались. Он расстелил на земле их спальные шкуры. Яркие светоносные растения излучали странное тепло, и он обнажил ее груди и поцеловал их. Она обняла его, положила руки ему на спину, и он опустился на нее и в нее. И все ночь звезды над ними кричали от радости.
Для Норны прошлое перестало существовать, а будущее приобрело определенные формы. Теперь она была женщиной Ранни. Для нее все это было очень естественным и несложным. Но для Ломара все было гораздо сложнее. Естественная экзальтация, неизбежная у мужчины, ставшего первым мужчиной женщины, сочеталась с растущей привязанностью к ней. Но возникал вопрос, что будет с Норной, когда они доберутся до Гильд-станции. Должен ли он привести ее в свою квартиру как жену? Конечно, ей нельзя жить среди бесстыдных грязных прирученный токов! Но каким будет отношение Станции, как будут обращаться с нею? Для нее возвращение в одиночку в ее родную страну казалось теперь невозможным.