- Закурить есть?
- У меня "Беломор".
- Давай.
Перевозчик поймал пачку на лету, достал спички, закурил. Он сидел в дощаной плоскодонке с облупившейся кое-где зеленой краской и смотрел на Симакова бесцветными немигающими глазами.
- Нормальный табачок, - сказал он, глубоко затянувшись. Симаков не ответил. Потом пробормотал: - Я представлял все это иначе..
Перевозчик понимающие кивнул.
- Бывает.
Помолчали. С уключин мерно и беззвучно капала вода. Перевозчик попыхивал папироской, глядя на Симакова в упор.
- Что ж это ты, а? - спросил перевозчик.
Симаков помедлил.
- Сам не знаю, - сказал он.
Дымок папиросы вился среди отчаянной пустоты.
Симаков посмотрел на горизонт, на далекую мутную полоску.
- А что там, на том берегу? - спросил он.
- То же самое, что на твоем.
- Так зачем же тогда плыть?
- Трудно сказать, - ответил перевозчик. - Наверно, надо ж когда-нибудь менять берега.
- Даже если они одинаковые?
- Даже если так.
Симаков вздохнул. Он вытащил бумажник и, развернувшись, запустил им в воду. Раздался плеск, сразу и бесследно заглохший. Потом Симаков отстегнул часы, подбросил их на ладони, швырнул вслед за бумажником. Маленькие волны разошлись по воде, покачались вдоль лодки и набежали на песок.
Снова все стихло.
Перевозчик выплюнул папиросу за борт.
- Поехали? - спросил он.
- Погоди, - Ясно, - сказал перевозчик и ухмыльнулся, блеснув фиксой. Он зачерпнул воды и полил на уключины, чтоб не скрипели.
Наступило молчание., Симаков оглянулся, хотя знал, что позади него все та же пустота.
- Ты там-все объяснил? - спросил перевозчик.
- Да разве такое объяснишь.
- Действительно.
И снова тишина. Она сливалась воедино с этим томительным пространством, так странно терпевшим в себе двоих людей и лодку. Каждое движение или слово тотчас повисало, словно конец зыбкой доски над пропастью, и остановиться было, как сделать шаг по этой доске.
- Холодно здесь, - сказал Симаков.
-Да.
Симаков застегнул плащ, неторопливо и аккуратно заправляя пуговицы в петли. Поправил шарф.
- Закури, - сказал перевозчик, бросая пачку.
Симаков достал папиросу, повертел и вдруг скомкал в кулаке. Бросил ее на песок и отряхнул табачные крошки с ладони,
- Нервы, - виновато сказал он, засовывая пачку в карман.
- Многие так вот приходят, - сказал перевозчик, - особенно молодые.
- Правда? - тихо спросил Симаков.
- Приходят... А я же не тороплю. Постоят, подумают - и обратно...
Симаков кивнул.
- Я это понимаю, - сказал перевозчик, -Да.
Перевозчик замолк. Равнодушно поболтал веслом в воде, глядя, как расходятся черные круги.