– Папу, – майка на груди, там, куда прижалось личико Ники, мгновенно намокла.
– Я поняла это, Ежик тоже его видел. Но что с папой не так?
– Все не так.
– Что именно?
– Мам, я не знаю, слишком мало времени было. У нас в первый раз получилось дотянуться так далеко, и связь быстро оборвалась. Но там… Мама, вокруг него все черное!
– Как это?
– Я не знаю, не знаю! Папа в опасности, там все черное!
– Мы почувствовали это, все, – глухо проговорил Михар. – Рядом с отцом Ники находится человек из ночи. Это зло. И оно уже почти победило.
– И я ничего не могу изменить! – голос Ники звучал все тише. – Ничего…
– Не говори так! – рядом с нами присела на корточки Лхара и погладила подругу по спутанным волосам. – Маленькая Сестра, все можно изменить, если очень захотеть, поверь мне. Мы поможем тебе победить зло, как ты когда-то помогла нам.
– Но как? – Ника подняла измученные глаза. – Как изменить, когда мы все вместе едва смогли дотянуться до папы, и всего на несколько секунд!
– Мы поможем тебе вернуться домой.
– Что?!
– Петер, ты уверен, что хочешь остаться здесь? – Знаю, что задаю этот вопрос уже в сто двадцать девятый раз, но с адекватностью у меня сейчас отношения не складываются.
Откуда ей взяться-то, адекватности, когда до последнего момента жизнь казалась такой безнадежно предсказуемой и унылой, когда будущее сулило мне лишь развеселую участь гнилозубой старушонки, которую внуки вежливо усаживают в безветренное место, уходя на охоту в лес.
Почему гнилозубой? Так ведь Петер не стоматолог, максимум, что он может в этой области медицины, – вырвать больной зуб. Зато наш рыжик оказался талантливейшим врачом-исследователем. Он оставил все самое лучшее, что изобрел Менгеле, и с успехом применял новые методики лечения на практике, постоянно совершенствуя их. А еще наш Петер записал все рецепты местных лекарей, выучил названия лекарственных трав и корешков, используемых индейцами, и справлялся порой с практически неизлечимыми раньше болезнями. Там, в цивилизованном мире, герр Вайс легко и непринужденно стал бы миллионером, открыв свою клинику.
Одно огорчало Огненного Бога – сроки годности большинства медицинских препаратов, хранившихся на складе, закончились, а пополнить запасы было нечем – из резервации выхода не было.
И вдруг плотно закрытая дверь слегка приоткрылась! И индиго готовы отпустить с нами Петера, справедливо, с их точки зрения, полагая, что женщине с двумя детьми будет довольно сложно добраться до цивилизованного мира.
Это мне-то?! Трудно добраться домой?!! Три ха-ха!
И плевать, что у нас нет ни документов, ни денег, главное – нас отпускают!