Потому что без ограничительных рамок мы бы набрали багажа именно на карьерный самосвал. Дорвались, в общем.
Ну и что, подумаешь!
А подумать пришлось – два небольших рюкзачка для детей и один «взрослый» для меня – вот и весь разрешенный рассудительным немцем багаж. Да, да, он прав, с карьерным самосвалом в самолет не пустят, но ведь… Там же… Платье… Шпильки… Пять пар кроссовок для Ежика… Мешок с заколками для Ники…
Все это осталось на прилавках, поскольку следовало оставить место для теплой одежды, ведь там, в Европе, сейчас осень. Холодный дождь, а может, даже и снег. И-эх, по слякоти в кроссовках с огоньками да в босоножках – и гран-при конкурса «Неадекват года» у нас в кармане. Если в смирительной рубашке вообще есть карманы.
Поэтому наш шопинг, по сути, превратился в зыринг – смотрели, восхищались, порой повизгивали от возбуждения (и вовсе не я, это все Ежик), но покупали очень мало.
Но кое-что из нецелесообразных, с точки зрения Петера, вещей мой сын все же отвоевал. Он, собственно, и не упрашивал особо, парень просто сбежал из магазина с игрушечным автоматом в обнимку. И рыжему пришлось расплатиться с импульсивной продавщицей, которая явно брала уроки гнусного по тембру ора у стаи обезьян.
Но теперь Петер был начеку, и с этой чеки больше не сходил, так что повторить маневр Ежика нам с Никой не удалось. Хотя очень хотелось.
Потом мы зашли в салон сотовой связи и купили мобильные телефоны с сим-картой. Два – мне и Петеру. И первое, что сделал рыжий, – забил в телефоны наши номера. Себе – мой, мне – свой.
– Не беспокойся, – криво улыбнулся он, возвращая мне мобильник, – барабанить не буду. Это на тот случай, о котором мы говорили.
– На какой? – тут же влез любопытный Ежик, с вожделением глядя на чудесный маленький аппаратик с кнопочками. – Мамичка, а мне такой?
– С тебя пока и автомата хватит, – проворчала я. – У тебя своя игрушка, у меня – своя.
– А как же Нике игрушку? – забеспокоился мальчик. – А то нечестно будет!
– Нике? – Петер озадаченно поскреб затылок. – И что же хочет наша барышня? Только это должно быть что-то компактное, учти. Ника? Что с тобой? Что-то не так, да?
И только сейчас я заметила, что дочка растерянно оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то.
– Что случилось? – я машинально подхватила на руки возмущенно брыкавшегося Ежика. – Беда?
– Н-не знаю, – Ника снова закрыла глаза и сжала руками виски. – Их почему-то до сих пор нет.
– Кого?
– Михара и Лхары. Они молчат. Все утро молчат. Я думала сначала – спят, поэтому не волновалась особо. А сейчас снова позвала их – не откликаются. Остальные индиго тоже не могут связаться с ними, даже все вместе. Мама, но они же не могут спать так долго?! – губы девочки задрожали, и она упрямо прикусила нижнюю, с трудом удерживаясь от слез.