Пока они поправляли подушки, дядя стонал и кряхтел. Бальдассаре сказал ему несколько ободряющих слов, и мне показалось, что глаза больного немного прояснились. Здоровый глаз зафиксировался на мне, и старик попытался что-то сказать. По подбородку потекли слюни.
— Видишь, Маттео? Он тебя узнает! — радостно объявила Элизабетта. — Дядя! — Она склонилась к больному. — Маттео привез вам лекарства от самых лучших врачей! От друзей самого Леонардо да Винчи! Вы пока отдохните, а я приготовлю вам микстуру.
— Должен сказать тебе, Элизабетта, — заметил я, когда мы вышли из комнаты, оставив Бальдассаре у постели больного, — лучшее, что мы можем сделать, — это обеспечить твоему дяде покой и уют. Травы могут немного помочь, но паралич, скорее всего, устранить не удастся.
Мы вышли на конюшенный двор.
— Наверное, этого следовало ожидать, — сказала она. — Дядя уже очень стар.
Я почувствовал, что ее тревожит еще что-то, и спросил:
— А где Паоло?
— В Лоди. Сидит там в какой-нибудь таверне.
— Ох!
Я ждал, что она скажет дальше.
— Он проводит слишком много времени в дурной компании. Я боюсь за него.
Не успел я ответить, как мы заметили приближение гостя.
Во двор въехал и тут же спешился какой-то незнакомый мне человек весьма заносчивого вида. Небрежно взглянув на дом, он сделал несколько решительных шагов в сторону хлева.
Я окликнул его и поинтересовался, кто он такой и что за дело привело его сюда.
— Я — Ринальдо Сальвиати, — ответил он. — Слыхал, что хозяин занемог. Приехал посмотреть на постройки. Может быть, куплю это хозяйство.
— Но здесь ничего не продается! — сердито воскликнула Элизабетта.
— Но скоро, слыхал, будет продаваться! — Он подошел к нам. — А вы, должно быть, и есть девица Элизабетта? — Он ухмыльнулся. — Я не женат. И могу предложить вам включить себя в стоимость собственности.
Сжав кулаки, я набросился на него.
До этого мне не приходилось кого-нибудь бить по-настоящему. У него из носа хлынула кровь. Просто море крови! Он заревел, как бык, но я почувствовал такое удовлетворение, что нисколько не испугался. Я испытал соблазн власти над другим человеком.
Он забрался на коня, схватил поводья и умчался вниз по дороге.
— Отлично, Маттео! — сказала на это Элизабетта. — Ты разрушил все мои шансы на хорошую партию в этих краях.
— Если это была лучшая партия, то я рад, что сделал это.
— Это было единственное предложение, Маттео. Ты ведь знаешь, всем известно о том, что случилось со мной в Переле.
— Поэтому мне приходится серьезно относиться к любому брачному предложению.
Ее слова потрясли меня. Ну конечно, история Перелы должна быть всем хорошо известна! Тип, которого я припечатал, возможно, единственный был готов пренебречь этим фактом.