Лжец! Но Варенька готова сыграть и в эту игру.
– Я? Зачем мне? Сама подумай. Живой Олег мне… привычен. Мы давно знаем друг друга, давно смирились с недостатками и странностями, давно… договорились эти странности не замечать. Да, не спорю, мы не жили, мы сосуществовали. Он держал за горло меня, я держала его. И чтобы избежать… необдуманных решений, мы оба страховались.
Понимает? Делает вид, что да. Но опять же выходит плохо.
– У Олега кое-что на меня было. И мне не хочется, чтобы это «кое-что» выплыло после его смерти. Это первый мотив не убивать. Второй – фирма обезглавлена. Непременно последует передел власти, и увы, при этом переделе я рискую остаться ни с чем. Достаточно?
Номером третьим Варенька добавила человека-сверчка, который задался выяснить, что же случилось с Олежкой. Пускай. Лишь бы саму Вареньку не трогал. А может подсказать? Направить на след и… над этим вариантом следует хорошенько подумать.
– Значит, ты не стреляла, – уточнила Агнешка.
– Не стреляла.
– А кто стрелял?
Она точно головой ударенная. Какая разница, кто стрелял? Главное, кого за это посадят!
Или убьют. Человек-сверчок не из тех, что с судом возится… определенно, над этой идеей стоит поработать.
– У твоего мужа была любовница?
После этого вопроса Варенька посмотрела на собеседницу с интересом. Сама додумалась? Или Семен раскопал? Нет, если бы раскопал, тогда эта не спрашивала бы.
– Была.
– Из-за нее он хотел развода?
– Хотел, – согласилась Варенька.
– А ты была против.
– Конечно.
Пусть Олег не так и нужен, но отпустить его к этой, слащаво-разукрашенной, невинно-молоденькой, чистой, как стерилизованный шприц, девке Варенька не могла.
И дело не в любви и не в деньгах.
Дело в договоре, который Олег собрался нарушить.
– Как ее зовут? Ты ведь знаешь, правда?
Правда. Только еще не решила, стоит ли говорить. Да-нет, нет-да. Орел-решка. Аверс-реверс. А почему бы нет? Пусть судьба подскажет.
Монетка лежала там, где и всегда, – в специальном отделении кошелька. Серебряный доллар Моргана, привычно тяжелый, приятно холодный. Поистерлись чеканные звезды и насечка на гурте, но ярко блестит венец Леди Свободы на аверсе и крылья белохвостого орла на реверсе. Сожми, и останется на коже отпечаток. Особенно долго держались цифры – 1886.
– Орел? Решка?
– Что?
– Орел, – терпеливо переспросила Варенька, – или решка? Угадаешь, скажу. А на нет, как говорится…
– Орел!
Монета кувыркнулась в воздухе, шлепнулась на ладонь, и Варенька убедилась: действительно, орел. Белохвостый. Американский. Символичный до невозможности.
– Кротова Марина Валерьевна, – сказала она, разглядывая монету. Как обычно – тянула время, не желая убирать талисман. – Улица Северная, седьмой дом, двадцатая квартира. Только поспеши.