– Слушаюсь!
– Хочешь сказать, власть решила проконтролировать мнения о ней в худших советских традициях, затем – покарать нерадивых, причем начать сие не благое дело именно с меня? – не удержался я.
Проще говоря – пока не решался спросить в лоб: в чем, собственно, меня обвиняют?
– Почему же? Демократию у нас никто не отменял. Сам же слышал последние речи президента и прочих деятелей.
– Не слушаю я их. Времени тратить на ерунду жалко. Устойчивый рефлекс со времен былых партсобраний – как слышу выступление, сразу засыпаю.
Пока длился обмен репликами, принесли чай в подстаканниках, как в позабытые времена, а к нему тарелку с разнообразным печеньем и другую – с нарезанными ломтиками лимона. Я уже потянулся к завтраку, в камеру ничего не приносили, но Линевич предостерегающе поднял руку:
– Подожди.
Он извлек откуда-то из-под стола пару небольших рюмок, а следом – бутылку коньяка. Открыл, разлил и подмигнул:
– Ну, что? За встречу, Тамбовцев? Сколько же мы не виделись? Обалдеть, как время летит.
Провел рукой по лысине. Где ты, былая шевелюра? И лицо несколько округлилось.
– С тех лет, – я взялся за свою рюмку.
Чокнулись, выпили, закусили лимончиком. Коньяк приятно разлился внутри, и в голове чуть зашумело. Ровно в меру, дабы будущее не казалось совсем уж безнадежным.
– Как ты? Смотрю – немалый чин? Полковник или генерал? – спросил я.
– Генерал, – улыбнулся Костя.
– Поздравляю! – Я искренне порадовался за приятеля. – Но ты же вроде относился к военной контрразведке? Или как там у вас, оперов? Признаться, и не задумывался.
– Сейчас – к ФСБ. – Говорить о прошлом подчинении Линевич не стал. Словно скрытность, даже по отношению к былым делам, стала свойством натуры.
Да мне и не было особенно интересно. Главное – мужиком в те годы Костя был неплохим. Между прочим – всего лишь капитаном.
Шагнул в чинах. Но и лет прошло… Тут или выйдешь в генералы, или уйдешь на пенсию. Третьего не дано. Если продолжать служить.
– Никогда не знал генерала от Конторы, – признался я.
– Да уж… Считай, узнал, – улыбнулся Костя и подмигнул. – Обмоем?
Темп он взял! Я поневоле взялся за печенюшку. На пустой желудок – потом и не протрезвеешь.
Подняли за большие звезды.
– Ты где сейчас? В Москве? – спросил я, закусывая.
– В ней. Не думал, не гадал…
Энтузиазма в голосе приятеля я не расслышал.
– Был ты коммунистом, – не удержался я.
Без упрека, идейности во мне никогда не было ни на грош, просто какая-то вредная привычка к комментариям.
– Власти меняются, родина остается. Да и не все в прошлом было так безоблачно.
– Не все. Скучновато было, – согласился я. – И не только скучновато. Просто все познается в сравнении. С точки зрения простого человека, тогда было больше главного – справедливости. А сейчас – кто богаче, тот и прав. Плюс – такое впечатление – власти вообще не думают о стране. Или же не понимают ее. Болтовни много, а дел… Тогда хоть промышленность работала, армия могла защитить, даже продуктов своих было больше. При наших-то колхозах. Наука была, хоть какое-то развитие.