Отэм улыбнулась про себя.
– Если ты так его недолюбливаешь, зачем же ты всегда печешь ему пироги?
Би пожала своими круглыми плечами:
– Сама не знаю. Он так расхваливает мои пироги, и мне от этого приятно. Мой яблочный пирог «Бетти» – единственное блюдо из яблок, которое он ест. Наверно, у меня лишь один повод для гордости – это моя готовка. Как Хомеру, нам всем нужно чем-то гордиться. – Она замолчала и округлившимися глазами уставилась на миску с тестом. – Боже мой! Ты посмотри, что я наделала! Насыпала в тесто тертые финики вместо орехов!
Отэм усмехнулась и покрутила гитару между ногами. На прошлой неделе Би насыпала изюм в банановые пирожные.
– А что ты сделала с орехами?
– Наверно, они в финиковом печенье. Ну да ладно. Детишкам все равно. Они все слопают.
– Я отвлекаю тебя, – сказала Отэм. – Пойду поговорю с девочкой.
Отэм прошла по коридору в комнату, где в одиночестве на краешке кровати сидела маленькая девочка. На мгновение Отэм показалось, что она видит саму себя в том возрасте – одну, одинокую. Волосы девочки были не каштановые, а русые, заплетенные в косички, как когда-то у Отэм, а глаза не карие, а голубые. Девочка взглянула на Отэм, потом посмотрела вниз и подобрала подол платья. Отэм подошла и села рядом с ней на кровать.
– Как тебя зовут?
– Бетси.
– Очень красивое имя. Сколько тебе лет?
Бетси, не глядя на нее, показала пять пальцев, потом сунула большой палец в рот и, не вынимая его, сказала:
– Я хочу к маме.
– Я знаю, – промолвила Отэм. – Скоро вы будете вместе. А пока ты ждешь, давай с тобой дружить. Меня зовут Отэм, и мне не с кем играть.
Бетси покосилась на нее:
– Ты взрослая. Ты не играешь.
– Конечно, играю. Я все время играю на гитаре. Хочешь, сыграю тебе что-нибудь?
Бетси пожала плечами. Отэм перекинула через голову ремень и положила гитару на колени. Она с минуту перебирала струны, потом хитро улыбнулась, посмотрела на Бетси и запела. Мало-помалу Бетси стала улыбаться, а через некоторое время они уже пели вместе. Когда грусть совершенно исчезла с маленького личика, Отэм попрощалась с девочкой, пообещав скоро вернуться.
Отэм кинула гитару в машину и проехала шесть кварталов до закусочной Эллы. В середине дня зал был пуст, если не считать одного мужчину у прилавка – на вид лет семидесяти, с морщинистым лицом. На лысой голове напоминавшего паучка незнакомца торчком стояли четыре длинных седых волоса. Впрочем, глаза у него были ясными, и он окинул Отэм каким-то похотливым взглядом.
Отэм удивленно хмыкнула и села на стул. Из кухни появилась Элла. Старик положил на прилавок доллар, поднялся со своего места и, сохраняя все то же неприязненное выражение, посмотрел на Отэм: