– Милая, я понимаю, что ты чувствуешь, однако это не…
– Нет, – перебила она его. – Теперь я никак не связана замужеством. Я приеду, когда ты захочешь. На этот раз все будет по-другому, если ты тоже постараешься.
Ллойд посмотрел на нее, словно был в нерешительности, но наконец кивнул.
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Да. Пожалуйста. Виски.
Она присела на диван и постаралась расслабиться, но внутри у нее все кипело. Мысли безумно перескакивали с Дугласа на ночь с его сыном и снова на Дугласа, крутились и опять возвращались к Брайану. Она все еще чувствовала жжение стыда, когда вспоминала ту ночь. Он назвал ее шлюхой, бросил на кровать и наслаждался ее телом, словно это был кусок мяса. Лежа под ним, она пообещала себе, что когда-нибудь заставит его относиться к ней с уважением, а не обращаться как с потаскухой. Да, ночь с Брайаном тоже была частью всего этого, тенью, с которой ей еще предстояло встретиться и расквитаться.
Тогда он был совсем еще мальчишкой, к тому же пьяный. Каким он стал в тридцать два года? Отэм помнила, что он был высок, плечи распирали кожаный пиджак, помнила выступающий подбородок, сильное тело, загоревшее во время каникул в каком-то жарком и солнечном местечке. Густые волосы на его груди были темнее спутанных прядей, падавших на лоб. У него были обезоруживающие глаза: ясно-голубые, которые, казалось, меняли цвет в зависимости от настроения – от светлых, почти серебристых, когда он балагурил, до темных, топазово-зеленых, когда был возбужден. Красивый, избалованный, богатый мальчишка, который очень любил рыжих.
Когда Ллойд подошел к ней, Отэм весело рассмеялась:
– У меня такое чувство, что в Доме Осборнов все теперь будет совершенно по-другому. Может быть, даже очень забавно.
Ллойд недоверчиво прищурился:
– Что ты теперь замышляешь?
– Дать расхлебывать кашу богатенькому мальчишке.
– Какому богатенькому мальчишке?
– Его сыну. Теперь Брайан вернется домой.
Брайан провел ладонью по свежевыбритому подбородку. С прошлым покончено, начинается новая жизнь. Лицо у него было покрыто темным бронзовым загаром, кроме того места, где росла всклокоченная борода, что делало его похожим на енота или по крайней мере на человека в больших защитных очках. Через несколько дней солнечные лучи сделают его загар ровным и лицо сольется со строгими деловыми костюмами, которые были частью наследства, совершенно нежеланной частью. Отец в прошлом грозил ему лишением наследства, однако они оба знали, что это лишь пустые угрозы – к несчастью.
Брайан услышал, как льется вода, и посмотрел на дверь, соединяющую его ванную с ванной Отэм. Его заинтересовала эта женщина, а также то, почему отец женился на ней. Она была совершенно не похожа на его мать. Эдит была маленькой блондинкой с робкими голубыми глазами. У высокой Отэм были каштановые волосы и глубоко посаженные гипнотические глаза. Когда он глядел в них, то чувствовал, как его все глубже и глубже засасывают бархатистые мягко-карие омуты. Может быть, Дуглас тоже посмотрел в них и погрузился так глубоко, что не смог вынырнуть?… Причины, по которым она вышла замуж, были очевидны, а Брайан любил и уважал честность. Он не осуждал эту женщину; напротив, он даже испытывал легкое восхищение перед человеком, сумевшим наконец найти уязвимую точку у мужчины, обладавшего шкурой, толстой, как броня.