– И что? – не выдержал молчания Хорек.
Горбун медленно перевел на него взгляд, даже взял со стола лампу и поднес ее почти к самому лицу Хорька.
– Ты спрашиваешь, что произошло? Вернулись люди, ходившие в нору… лучшие люди города… Они сказали, что видели детей, которых искалечили и раны которых заживают. Видели детей, которые только ждут своей участи. Видели безногих и безруких, слепых и с изуродованным лицом… Их было много, этих детей. Их были десятки…
– И что? – шепотом спросил Хорек.
Улыбка прорезала лицо менялы, но глаза, спрятавшиеся под косматыми бровями, оставались такими же холодными, как и были.
– Его отпустили, – сказал меняла. – Он снял с шеи веревку, швырнул ее под ноги толпе и ушел.
– Но как?! – Хорек оглянулся на ватажников. – Как? Ведь он…
– Он ничего плохого не совершил, – сказал Полоз. – Не содеял ничего преступного… Там не было детей из Базара. Там были дети степняков, северян, из княжеств… Не было маленьких детей из славного города Базар-на-Протоке.
– Не было, – эхом подхватил горбун.
– Но ведь все равно он это делал! – закричал Хорек. – Делал! Уродовал их…
– Нет, – тихо улыбнулся Полоз. – Он готовил их к ремеслу… Обучал, кормил, предоставил им кров. Кто может сделать больше для бедных сирот? Они ведь были сиротами, никто не мог потребовать за них ответ. А если бы случилось чудо и явился бы из леса, из степи или даже из соседнего свободного города кто-то и потребовал Крыса к ответу, его бы внимательно выслушали, согласились, что да, что нехорошо при живых родителях или родичах держать ребенка в чужом доме… Можно забрать ребенка. Только нужно заплатить доброму человеку.
– За что?
– За кров, который он предоставил, за еду, которую ел ребенок, за одежду, которую носил, услуги лекаря, в конце концов. Услуги лекаря так дороги сейчас… – покачал головой меняла. – Вижу, ты хорошо знаешь законы и обычаи Базара, добрый человек.
– Кто слышал законы одного свободного города, тот знает их все, – ответил Полоз. – На севере в каждом городе есть свой Крыс. И своя мастерская для резьбы по живой кости. Но даже в северных городах слышали об искусстве резчиков из Базара-на-Протоке.
Фитиль в лампе трещал и сыпал искрами. Все молчали.
– И ты полагаешь, что Крыс не имеет к тому случаю отношения? – заговорил Рык, когда тишина стала невыносимой и готова была обрушить свод потолка на головы сидящих за столом.
– Я ничего не полагаю, – возразил горбатый. – Я рассказал вам историю в ответ на ваш вопрос. Добавлю только, что больше дети в городе не пропадали.
– Их стали привозить…
– Их и раньше привозили, просто кто-то жадный промышлял еще и здесь, – Рык постучал пальцами по столу.