Эллен втянула в себя запах свежескошенной травы – единственный запах на свете, кроме запаха моря, который мог, едва коснувшись ноздрей, заставить ее вздрогнуть от ощущения беспричинного счастья.
– Ты в моей крови как священное вино причастья, – подпевала она Джоан Митчелл, дергая бузину, гусиную траву и вьюнок. – Мне и сладостно и горько. – Эллен всегда была поклонницей Джоан Митчелл, а эту пленку любила слушать давным-давно, еще в студенческие годы. Слушала и вспоминала то время, юность, Ричарда. С тех пор минуло больше десяти лет.
Она дернула изо всех сил куст крапивы, не удержала равновесия, упала на спину и осталась так лежать, глядя в небо.
– Как собрался мой дружок покосить один лужок!
Трактор прошумел мимо, обдав ее обрезками травы.
Шпора заглушил мотор и объявил перерыв на пиво. Девушка села рядом с ним на скамейку.
– Я заметил в сарае доски для серфинга. Увлекаетесь?
– Да, мы катались. В основном в Европе. Несколько раз ездили на пляжи Южной Америки, когда хватало денег.
– И давно вы этим занимаетесь?
– Почти десять лет. Хотя в последнее время я предпочитаю кайт-серфинг – парашют лежит в машине. До этого был дайвинг, а еще раньше – прыжки с парашютом. Мне очень нравится прыгать с парашютом, а вот… – Она замолчала. Ричард терпеть не мог парашютный спорт и никогда не отличался такой безоглядной смелостью, как она. Он отказывался карабкаться по отвесной скале вновь и вновь, без конца увеличивать скорость и высоту и не любил прыжков с парашютом.
– То есть вы никак не выберете – что лучше: погрузиться как можно глубже в море или подняться как можно выше в небо?
– Вроде того, – кивнула Эллен, глядя на белую полоску, словно мелом нарисованную в небе. – Видите самолет вон там? Восемь лет назад мне бы хотелось только одного – прыгнуть с него.
– Восемь лет назад и мне ничего другого не хотелось. – Он сделал глоток. – Причем я бы и про парашют, пожалуй, не вспомнил.
Они замолчали. Эллен очень хотелось спросить, чем ему так насолила жизнь, но она побоялась нарушить непринужденную легкость.
– Через полчаса я разделаюсь с газоном и займусь выгоном, – наконец сказал он. – Скошенную траву пока оставим, потом я ее соберу.
– Я могу собирать ее, пока вы работаете. – Эллен улыбнулась. – Я хочу отдохнуть от прополки.
– Это не отдых. Это чертовски тяжелая работа, между прочим.
– А я чертовски сильная, между прочим.
– Посмотрим.
Беллинг поднялся, чтобы отвязать Сноркел.
Так они и работали в самую жару, в облаке пыльцы, обрезков травы и всевозможных запахов, поднимавшихся от земли. Шпора срезал траву на выгоне, а Эллен ходила следом за ним с граблями, подбирала охапки травы и относила в растущий стог у ворот. Это была нелегкая работа. Сад постепенно преображался, хотя до вылизанного участка Хантера Гарднера было еще далеко. Когда Шпора выключил трактор, сад выглядел, как только что обритый новобранец.