– Для парного боя, – Лукс щурился от удовольствия. Его лицо было перепачкано сажей, кожаная безрукавка раскрылась на груди, от зверуина пахло дымом и потом. – Лучшее, что мы нашли в здешней оружейной, и перековывать не пришлось, только заточили. Ты возьми их!
Развияр взялся за рукоятки. Шагнул по залу, взмахнул, примериваясь. Клинки казались продолжением рук.
– Спасибо… Я спал?
– Тебе надо было отдохнуть… Не беспокойся, новостей нет.
– Будут, – Развияр завертел клинки двумя руками, слушая, как они режут на лоскуты слежавшийся душный воздух. – Новости будут… На нас насядут и зверуины, и Император, и Хват, и они не станут ждать, когда мы восстановим замок, когда наберем людей в оборону… У нас полтора десятка бойцов, прочие – рабы да ремесленники, бабы, старики…
– У нас есть маг.
– У них тоже есть маг, Лукс.
– У нас есть ты!
Развияр опустил руки. Клинки коснулись пола, еще слышно звякнули о каменные плиты.
– Ты всегда побеждаешь, Развияр, – Лукс не то утверждал, не то спрашивал. – Ты добиваешься всего, чего бы ни захотел! Выйдет и на этот раз, ведь правда?
* * *
Было не утро, как думал Развияр, а полдень под низким, затянутым тучами небом. Когда они с Луксом – зверуин и всадник – поднялись в горы, тучи расступились, и вышло солнце.
Развияр выписывал клинками стальные буквы, повисавшие, казалось, в воздухе. Все их пробы парного боя, все уроки Лукса сложились, наконец, в единое целое, будто части механизма, и недостающим звеном были новые клинки. Всадник верхом на четвероногом брате неуязвим: так, во всяком случае, показалось Развияру. Вечное движение без единой паузы – проще прицелиться в порхающую бабочку. Стена вертящихся клинков – четыре руки, действующих согласованно, четыре могучих когтистых лапы. Развияр вспомнил, как боялись в замке зверуинов, и только огневухи могли с ними сладить – нечестный прием. Жуткая безмозглая тварь против непобедимых в открытом бою воинов.
И тут же он вспомнил, как имперские стражники расстреливали с воздуха вождей из клана Равноденствия. Одна стрела – одна смерть, и только старику-зверуину досталось две стрелы.
Он оглянулся на замок. Поднимались дымы, работала кузница, топилась печь с двумя последними яйцами огневухи; эта тварь еще молодая, сказал сотник Бран. Несется мало и редко. Надо ждать, когда заматереет…
Лукс скакал вниз по склону, перелетая с камня на камень. Развияр слился с седлом, ухватившись за кожаный ремень-портупею. Ему казалось, что это его лапы отталкиваются от земли, в его теле перекатываются упругие, текучие, как вода, мышцы Лукса, и его же глазами смотрит на мир зверуин. Всадник и его брат – единое существо; Развияр сполна ощутил это и, празднуя, закричал во всю силу легких.