Кто-то из молодых, стоявших сзади, ударил его ногой по затылку. Это был всадник, он носил тяжелые сапоги, Развияра швырнуло вперед, и перед глазами вспыхнули огни. Он чуть не упал лицом в костер, едва успел откатиться. Кожа, обожженная еще у гнезда огневухи, загорелась снова.
– Назад, Гонец, – прорычал вождь. – Тебя растили, как траву, ты не владеешь собой… Как все вы, последние, последыши… Он точно из замка?
– Точно. Мы следили за ним от самой границы, – сказал молодой зверуин, которого звали Свет.
Развияр, скрипнув зубами, поднялся опять на колени. Сел на пятки:
– Скажи, вождь. Ты служишь Императору?
– Надо было отрезать ему язык, – зло сказали за его спиной.
– Если отрезать язык, как его допрашивать? – возразил другой голос. – Пусть сказал бы, сколько людей в замке, ждут ли подмогу…
Развияр поморщился от боли в боку:
– В замке не так много людей, но в замке маг. Наследник Утра-Без-Промаха, с его перстнем. Он может погубить вас. А может снять проклятие.
Старый нагор резко поднялся. Развияр увидел, что у него нет руки – левой, по локоть.
– Ты будешь долго умирать за это святотатство. Ты поплатишься не только языком!
– Ты поплатишься большим, вождь. Своим народом и своей землей.
– Убейте его! – рявкнул старик.
Зашелестела сталь. Развияра схватили за волосы и запрокинули голову, он увидел звезды – и силуэт зверуина, страшно похожего на Лукса. И захотел жить, как не хотел никогда.
– Стой! – прохрипел старик.
Острие меча касалось шеи.
– Слишком легко? – предположили из темноты. – Он не заслужил легкой смерти, ведь он…
– Замолчи!
Старик подошел ближе. Заглянул Развияру в запрокинутое лицо:
– Он достоин того… Чтобы принести его в жертву Озеру. Это все, что мы можем… Его кровь. Надежды мало. Но мы должны попробовать.
* * *
«Наибольшая честь, которую нагоры могут оказать врагу, – принести его кровь в жертву озеру Плодородия. Считается, что такие жертвы способны отвести несчастье. Плот с телом жертвы выводят на воду и оставляют там, пока вся кровь не выльется из его перерезанных вен и не пополнит воды озера.
Жертвоприношение свершается на глазах у народа. Но если в жертву озеру приносится бесплодная женщина – это происходит посреди ночи, в тайне, и никто, кроме повитух, не смеет глядеть на это».
* * *
Вода в озере Плодородия оказалась молочно-белой. Подобного зрелища Развияр не видел никогда; черные и красные камни поднимались у берега из воды и песка, похожие на творения безумного скульптора. Фигуры сплетались, не то горюя, не то танцуя, не то предаваясь любви – и невозможно было понять, ветер ли выточил их, или это дело человеческих рук.