– Какие претензии?! – даже подскочил Иван Сергеевич, будто из стула выскочила пружина и подбросила его атлетическое тело.
– Например, героизация бандеровщины, – тонко улыбнулся следователь. – Помните такой факт?
Черепахин обмяк.
– Опять про деда Миколу? Ну, написал очерк о сложной человеческой судьбе, что с того? Тем более обстановка-то изменилась, он сейчас ветеран, пенсию хорошую получает...
– Неужели жив курилка?! – искренне изумился Крайко, и лицо его выразило живейшую заинтересованность. – Это сколько ж ему натикало?
– Тридцать шестого года. За семьдесят. Когда я последний раз его видел, был в прекрасной форме: сухой, жилистый, поллитру легко принимает... Самогонку не любит, настоящую заводскую уважает, – продолжил Крайко. – Вы с ним даже подружились, частенько баловали старика горилкой с перцем...
«Откуда он все это знает?» – не на шутку встревожился Черепахин. А вслух сказал:
– Ну и что? Разве это запрещено?
Голос прозвучал неуверенно и напряженно.
– Да нет, конечно, Иван Сергеевич, я к другому... Часто замечал: чем больше у человека испытаний, тем он здоровей. И этот ваш Проховыч тому лишнее подтверждение. Он ведь сколько отсидел?
– Тринадцать лет.
– Вот видите! Да в лесах больше десяти годков – без воды, газа, электричества... НКВД с собаками облавы проводит, если поймают – сразу к стенке поставят, без всяких формальностей... И ничего, выжил, держится огурцом, водочку попивает... Потому что трудности и тело закалили, и нервы укрепили... И дай Бог ему здоровья!
Крайко наклонился вперед и впился в Черепахина многозначительным, высасывающим взглядом.
– А вот взять благополучного современного человека, бизнесмена, руководителя, любителя муз, – и посадить его на нары, на тюремную баланду. Как думаете, сколько выдержит?
Иван Сергеевич пожал плечами.
– Не знаю, я в таких делах не разбираюсь...
Следователь иронично скривил губы.
– А вы бы сколько выдержали?
Сердце опустилось куда-то в область желудка, Черепахин вспотел.
– При чем здесь я? За что меня в тюрьму?
– Иван Сергеевич, ну, теперь, когда мы лучше узнали друг друга, расскажите мне о вашей противоправной деятельности в виде сдачи в аренду двух видеокамер «Sony DSR-PD150P», «камкордеров» или «дивикамов», как вы их называете, – с замечательной улыбкой Бендера-Юрского при разговоре с Корейко-Евстигнеевым попросил Крайко.
– Только, как говорил герой известного фильма, не оскорбляйте мой интеллект увертками и ложью. Деньги, которые вы получали от коллег, они проводили через свою бухгалтерию, а вы – нет. Плюс «левые» съемки, уклонение от уплаты налогов... Ох, как это нехорошо и мелочно. Разве же можно так не любить свою страну?