Обед удался на славу. Повар выполнил заказ как всегда точно и искусно. Цыпленок «табака» был приготовлен по всем правилам: отбит, нашпигован чесноком и зажарен под гнетом. Степан Тарасович с удовольствием обгладывал хрустящие косточки и допивал залапанную жирными пальцами бутылку «Хеннеси».
Иногда ему казалось, что жуткой сцены в подвале вообще не было: приснилась всякая глупость, и сон ушел вслед за ночью.
Прислуга относилась к профессору с прежней предупредительностью, предугадывая каждое желание. Пиджак почистили, пришили рукав, отутюжили – вон висит, как новенький! Верунчик на ночь виртуозно сделала массаж и безупречно исполнила все остальное... Утром он гулял по территории, потом, закутавшись в плед, сидел на балконе, любовался озером и размышлял о превратностях судьбы.
Был подвал, был! И это после стольких лет сытой безбедной жизни, когда никого не интересовало, что он конкретно придумал и насколько разбирается в якобы своих изобретениях! Это, в общем, и правильно – ведь он являлся директором, а жалкий доцентишка Губарев работал у него в подчинении, а значит, все, что он придумывал за свою нищенскую зарплату, принадлежало не ему, а институту! А кто олицетворяет институт, кто представляет его во всех инстанциях? Конечно, директор! Это все понимали, потому вышестоящее начальство спускало губаревские жалобы обратно академику Михайлюку, и выходило, что жалобщик писает против ветра, а директор как всегда прав!
И вдруг этот подвал, этот Каин и его дружок с рожами убийц! И оказалось, что напустить туману и обвести всех вокруг пальца вовсе не так легко, как казалось раньше... То есть, если тем, кто тебя слушает по барабану – кто прав, а кто виноват, то тогда врать легко. А если они заинтересованы в том, чтобы выяснить правду – другое дело! Он даже пожалел, что тогда поддался соблазну... Но с другой стороны, если бы он этого не сделал, не видать бы ему почета, славы, денег, наконец... Да и не просидел бы столько лет в директорском кресле!
Он допил последнюю рюмку.
Слава Богу, обошлось! Баданец, конечно, обиделся, ну ничего, помирятся...
В дверь постучали. Это оказался Юрист. Он улыбался, хотя и несколько напряженно.
– Как дела, Степан Тарасович? Вы не обиделись?
– Да ладно – Михайлюк добродушно махнул рукой. – Какие тут могут быть счеты. Где-то вы перегнули палку, где-то я не прав... Забудем!
– Ну и хорошо, – облегченно вздохнул Юрист. – Пойдемте. Я осмотрю стройку, и поедем в город. Виктор Богданович хочет с вами встретиться.
Михайлюк, довольно улыбаясь, надел пиджак. Все складывалось наилучшим образом. Надо только загладить перед Баданцом свои промахи. Что бы такое придумать?