— Вряд ли. — Саммерхейз рассмеялся. — Но тебя уже явно одомашнили. И если мне будет позволено так сказать, тебе это пошло на пользу.
— Для мужчины брак достаточно легок. Измениться пришлось ей.
Саммерхейзу почему-то это показалось забавным.
— Ну конечно.
— Я не в том настроении, чтобы выслушивать твои самодовольные замечания. Прошу меня извинить, но у меня есть вопрос к нашему хозяину.
Хоксуэлл перебрался на стул поближе к нему, и когда кто-то отвлек внимание принца-регента, сказал, обращаясь к Каслфорду:
— Спектакль был неплох.
Каслфорд пустил колечко дыма.
— Можешь благодарить меня в любое время, как только тебе это будет удобно.
— Я должен тебя благодарить?
— Если бы я не устроил сцену, тебе бы пришлось встретиться с беднягой Роули завтра на рассвете на какой-нибудь поляне. Он был пьян и собирался оскорбить тебя. Поскольку втянутой оказалась твоя жена, ты бы этого так не оставил.
Конечно же, не оставил бы.
— Леди Роули чрезвычайно тебе благодарна за то, что ты не вызвал его на дуэль.
— Насколько я знаю, леди Роули всегда бывает чрезвычайно благодарна. Это в ее характере.
— Теперь я понимаю, почему ты был так великодушен. Зачем убивать человека, если можно наставить ему рога.
— Дуэль тоже могла бы все осложнить.
Хоксуэлл мог себе представить, как все могло быть. Каслфорд не хотел, чтобы леди Роули оказалась слишком благодарной.
— А что насчет твоих рудников? У тебя их много? — поинтересовался Хоксуэлл.
— Во время войны был всего один. Но потом я прикупил еще несколько.
— Вот как? Спрос на железо за последние два года снизился. Цена наследства моей жены здорово упала по сравнению с тем, какой она была.
— Да, спрос упал значительно. Поэтому-то мне и удается покупать рудники дешево.
— Ты считаешь, что будет новая война?
— Я ожидаю последствий войны без войны. Хоксуэлл, ты неглупый человек. Далеко не глупый. Я знаю, что было две причины, по которым разорилась твоя семья. Одной из них была поразительная последовательность твоего отца в проигрывании денег в карты. Другая — это приверженность твоей семьи к земле как единственному источнику дохода.
Хоксуэллу были известны ограниченные возможности землевладения лучше, чем многим. Он не нуждался в наставлениях по этому вопросу.
Каслфорд наклонился к нему ближе.
— Держись за этот завод, друг мой. Сохраняй его, даже если тебе придется продать душу. Через десять лет спрос на железную руду моих рудников и на печи твоего завода сделают нас такими богатыми, что наши теперешние доходы покажутся весьма скромными.
Он взял стакан с портвейном и окликнул кого-то еще из своих друзей, оборвав разговор так же неожиданно, как начал.