Он прислонил удочку к борту яхты и подошел к Одрианне, которая сидела под тентом с книгой в руках.
— Не оставляй удочку в таком положении, — отругал его Саммерхейз, снимая с крючка очередную рыбу. — Если на твою удочку попадется рыба, то утащит ее за борт.
— Если леска натянется, ты успеешь схватить удилище, — почти огрызнулся Хоксуэлл. — Мне надоело смотреть на воду. Я хочу поговорить, а не слушать, как ты сам себя поздравляешь с великолепным клевом.
Одрианна отложила книгу.
— У вас не клюет, лорд Хоксуэлл?
— Рыбам, наверное, не нравится моя наживка.
— Трудно понять, что привлекает рыбу. Я думаю, что некоторые из рыб видят крючок и знают, чем он им грозит.
— Видимо, мне попадаются именно такие рыбы.
Он посмотрел на Саммерхейза, вытащившего очередную рыбину, которую он бросил в подставленный слугой садок.
— Давайте поговорим без обиняков, леди Себастьян. Меня интересует только одна рыба. Она уже попалась на крючок и вытащена на берег. Как вам, полагаю, известно, она хочет выпрыгнуть из бочки и нырнуть обратно в море.
Одрианна посмотрела на него с сочувствием, хотя ее глаза смеялись.
— Я уверена, что вас это удивляет, лорд Хоксуэлл. Меня, по правде говоря, тоже.
— Значит, вы не согласны с ее планом?
— О! Я с ним согласна. Если ее обманули и заставили, ей не следовало поддаваться обману этого негодяя. Однако я удивлена, что наша Лиззи так решительна. Она всегда была среди нас самой мягкой. Самой тихой. Дафна — это сверкающий водопад. Селия — бурный поток. Лиззи была спокойным озером.
— Возможно, глубоким, не так ли?
— Оказалось, что более глубоким, чем все мы думали.
— Вы ей верите? Верите, что ее вынудили?
Одрианна прищурилась и стала смотреть на воду, видимо, обдумывая вопрос.
— Когда она об этом говорит, ею овладевает злость. Да, я ей верю. Думаю, она и себя винит. Когда мы сюда ехали, она кое-что мне рассказала, и я ей верю. Возможно, она забывает, насколько была молода в то время, когда кузен стал ее опекуном. Повзрослев, она сурово осудила себя за то, что не была достаточно сильной и более умной, что оказалась слишком робкой и не увидела подвоха в его обещании. Я также знаю, как она беспокоится о той бедной семье и винит себя за то, что навлекла на нее беду.
— Разве у нее есть причина винить себя?
— Так уж устроены женщины, лорд Хоксуэлл. Они всегда винят себя. И общество это позволяет. Даже ждет этого. Дафна рассказывала о женщинах, которых бьют мужья, а они винят за это себя. В это трудно поверить, не так ли?
Он был уверен, что Одрианна не намекала на Верити, или на его вспыльчивый характер, или на то, что у Верити были причины его бояться. И все же слова Одрианны навели его на мысль, которая раньше не приходила ему в голову. Но сейчас она разбудила в нем дьявола.