, как неистовые ритмы мадолы
[24], заставляющие бешено течь кровь в жилах, даже если ты по другую сторону океана. - А сам остров, какой он? И она? - Мы видели только издалека: зеленый сонный вулкан, красный песок пляжей, гранитные скалы, выступающие, как серые зубья. А ночью, когда Мудрейшая взбирается на самую высокую точку острова, то возжигает огонь. Своими руками она посылает грозовое послание небу. - Вы не хотели поплыть туда? - Это опасно. На острове и в водах, омывающих его основание, господствует ее сила. Некогда был у нас брат, Ратна-наг, с глазами как опал, и он был любопытен. Услышав пение, он отважился подобраться поближе, хотя мы предупреждали. - И что с ним случилось? - Его шкурка приплыла через много дней, его великолепная кожа, все еще мягкая, как молодая водоросль, и с запахом специй. А над ней, дико крича, кружила до заката опаловоглазая птица. - Остров специй, - произнесла я, и мне показалось, что я, наконец, нашла имя своим желаниям. - Не ходи туда, - просили они. - А лучше останься с нами. Мы дадим тебе новое имя, новую суть. Ты будешь Сарпа Канья, дева-змея. Мы будем катать тебя по семи морям на наших спинах. Мы покажем, где в подводных глубинах спит Шамудра Пури, в ожидании своего часа. Может быть, это тебе предназначено пробудить его. Ах, если бы они предложили мне это раньше. Первый бледный рассветный луч пал на воду. Кожа у змей стала прозрачной, слившись с цветом воды. Зов змей бьется в моих венах непреодолимо. Я обращаю лицо то к ним, то к заветному острову, который в моем воображении уже ждет меня. Одновременно скорбное и гневное их шипенье, хвосты, хлещущие по воде до пены. - Глупая, она потеряет все. Вид, голос, имя. Может быть, и себя. - Лучше бы мы молчали. Но самый старший из них сказал: - Ее ждет другой путь. Посмотрите на мерцание под ее кожей - знак специй, это ее судьба. И пока вода смыкалась над его головой, он указал мне путь. Никогда больше я не видела морских змей. Это было первое, что служение специям отняло у меня. Я слышала, что и здесь, в Америке, в океане, что лежит по ту сторону красно-золотого моста в конце залива, также водятся змеи. Я не ходила искать их. Мне запрещено покидать магазин. Хотя... Я должна сказать вам истинную причину. Я боюсь, что они никогда больше не покажутся мне. Что они не простили меня, ведь я выбрала специи, а не их. Я подсунула последнее блюдечко под стеклянную витрину с безделушками и выпрямилась, уперев руку в спину. Оно утомило меня за считанные секунды, это старое тело, что я приняла, перед тем как оказаться в Америке, вместе со всеми его старческими немощами. Мудрейшая предупреждала об этом. Я вспомнила и о других ее предупреждениях, которым тоже особо не придавала значения. Завтра я выну блюдце, пустое и вылизанное до блеска, но не увижу ни чешуйки, ни малейшего их следа. Хотя иногда я все же подумываю взять и попробовать - встать в вечерней мгле на берегу, в рощице кривых кипарисов, и под звуки ночных сирен и лая черных тюленей спеть для них. Я положу на язык талпарни, травку памяти и убеждения, и пропою слова заклинания. И если даже они не придут, я хотя бы попытаюсь. Может быть, я попрошу Харона, того, что водит «роллс-ройс» миссис Кападия, Харона, чьи шаги, легкие, как смех, я уже различаю за дверью, отвезти меня туда в выходной. - Леди, - говорит Харон, врываясь в дверь и занося с собой дух ветра в соснах и акхрота, белых кряжистых ореховых деревьев с холмов Кашмира, откуда он родом. - О, дорогая леди, я хочу вам кое-что сообщить. Он будто парит над потертым линолеумом, ноги едва касаются пола. А сам светится неудержимой улыбкой. Всегда он был таким. С самого первого раза, как он зашел в магазин, вслед за надменно-унылой миссис К. - когда он искал, складывал, нес покупки, и когда здоровался - всегда страдальческая нотка в его глазах как будто говорила: я в это только играю, и это не навсегда. И в эту ночь он вернулся один и сказал: - Леди, пожалуйста, погадайте мне по руке, - и протянул свои мозолистые руки ладонями вверх. - Я не умею читать будущее, - ответила я. Это правда. Мудрейшая не давала Принцессам такого знания. «Это разучило бы вас надеяться, - говорила она, - активно действовать и непререкаемо верить в специи». - Но ведь Ахмад рассказывал, как вы помогли ему получить грин-карту