К сожалению, это не так. Не рассуждая о проблеме в целом, остановлюсь на этих семидесяти этапниках, прибывших к нам. Кто они были? Совершенно разные люди. Отброшу в сторону молодых воров, колхозников или рабочих, укравших что-то на своих предприятиях. Это были случайные люди, но и их крепко подмяла под себя сбитая уголовная среда.
Пришли «искупать вину» такие личности, что я просто не представлял, как их пропустила комиссия. Три-пять-семь судимостей, крупные ограбления складов и магазинов, ножевые ранения, изнасилования. В общем, целый букет. Некоторые умудрялись воровать всю войну, а попавшись, писали заявления с просьбой направить на фронт. Да еще как писали! Любой прокурор расплачется. Здесь и долг перед Родиной, и любовь к старушке-матери, и ненависть к проклятым фашистам. Многие из них ни дня в жизни не работали. Мне приходилось слышать, с каким цинизмом они обсуждали способы, как выжить, обмануть вертухаев (то бишь нас, командиров).
Стало сразу ясно, что такое пополнение сделает все возможное, чтобы спрятаться в любой щели. Тем более они сумели подчинить себе большую часть осужденных и если пойдут в атаку, то за спинами простых мужиков.
Мы расстреляли Пикалова, ударившего ножом сержанта. Пикалов оказался просто пьяным придурком, а ведь пришли к нам подчиненные куда хитрее и опаснее Пикалова. Старший из прибывших носил кличку Алдан (река Алдан — приток Лены на магаданских приисках). Одетый в аккуратную красноармейскую форму, крепкий мужик, лет сорока. Специальность — железнодорожный вор. Сколько имел судимостей, не помню, но не меньше четырех — пяти.
В своих краях Алдан считался авторитетным вором и возглавлял крепко спаянную шайку. Грабили пакгаузы, вагоны на запасных путях. И охранники убитые числились за бандой, но Алдан чаще всего выходил сухим из воды, подставляя «шестерок» и отделываясь мелкими сроками. Все же оперативники сумели взять его с поличным, и после суда, отвесившего ему десять лет, Алдан решил «пролить кровь за Родину».
Он сразу дал нам понять, что открыто на рожон не полезет и отбудет положенные три месяца штрафной роты. В то же время намекнул, что лучше его не трогать, так как за ним стоит весь этап. Кстати, Алдан сразу сошелся с Тихим и двумя-тремя ворами, уцелевшими после боя за плацдарм на Талице.
Я не верил, что убийства охранников проходили без участия Алдана. Но вину брали на себя «шестерки». Такого же мнения были и остальные командиры в нашей роте. Ничего хорошего не ждали мы от его помощника, долговязого, губастого парня, очень крепкого физически, по кличке Хунхуз. Один взгляд чего стоил! Вроде равнодушный, почти сонный, но читалось в нем такое, что хотелось побыстрее пройти мимо. По слухам, Хунхуз расправлялся с неугодными Алдану людьми.