Он поговорил с ними и узнал: они высланы в Россию за то, что отказались служить в английской армии. До Архангельска их доставили на судне, затем посадили в поезд и теперь везут в Сибирь.
Деньги у них пока были — в продолжение всей войны они хорошо зарабатывали.
Зитарам эти парни показались дорогими, близкими, родными. Они надеялись поточнее разузнать что-либо об Ингусе, о его гибели. Нет, оказывается, никто не знал его — они даже не читали в газетах сообщение о гибели «Канадиэн Импортер».
Эти попутчики вдохнули новую, жизнь в эшелон беженцев. Возле каждой станции большой северной магистрали раскинулось много ларьков. Жители ближних деревень продавали жареных гусей, пирожки с капустой, блинчики и рыбу. Ходили с корзинками продавцы молока, жареных подсолнухов и серых пшеничных булок. У беженцев были свои запасы, и они только изредка прикупали на станциях что-нибудь из продуктов. Эмигрантам же приходилось покупать все. На каждой станции, едва останавливался поезд, они тучей вываливались из вагона и взапуски бежали к ларькам. Окружив их, они кричали, требуя каждый свое, и значительная часть их оставалась ни с чем. Люди эти обладали волчьим аппетитом, они не пропускали ни одной остановки, не опустошив ларьки до конца.
Вначале они довольствовались тем, что торговцы успевали им отпустить за время стоянки поезда. Потом им показалось этого недостаточно, и они перешли на самообслуживание: как только поезд подходил к станции, толпа эмигрантов налетала на ларьки, более ловкие перескакивали через прилавок, на ходу выясняли у хозяина стоимость товаров и, не спрашивая разрешения, начинали торговать. Гуси и утки, караваи хлеба и пирожки разбирались моментально, и в несколько минут ларек пустел: Услужливый «иностранец» выкладывал перед торговцем вырученные деньги, благодарил, и поезд катил дальше, увозя веселых ребят. Могло, конечно, случиться, что в такой спешке какой-нибудь гусь и уплывал бесплатно, ибо недаром в этих случаях к эмигрантам присоединялся Эрнест Зитар, но в общем они действовали честно. Только позже, когда денежные сбережения их начали иссякать, они стали скупее при расчетах. И наконец на одной из станций некоторые торговцы не получили за своих гусей ни копейки. Провожаемый проклятиями и причитаниями, эшелон отправился дальше. На следующей станции все ларьки оказались закрытыми. Торговцы сидели у дверей и отвечали набежавшим покупателям, что все распродано и сегодня торговать не будут.
То же самое повторилось на второй, третьей и четвертой станциях. Опасный эшелон опережало предостерегающее сообщение, и хозяева ларьков спешили застраховать себя от неприятных сюрпризов. Как только эшелон трогался, предусмотрительные торговцы открывали свои ларьки и становились за прилавки.