— Ну, вот и, Слава Богу! — Пропел Машенькин голосок. — Смотрите, товарищ прапорщик, очнулся ваш командир, наконец-то.
Машенька, медсестричка. Её знали или слышали о ней, практически все, кто, начиная с весны 1988 года, бывал в Кабульском аэропорту. Тогда в начале 1988 в Кандагаре погиб её родной брат — старший лейтенант Мезенцев из легендарной группы «Каскад». Получив «похоронку» с «цинком», студентка 4 курса 2-го Ленинградского «Медина», Машенька Мезенцева решила быть там, где служил её брат. Юная, хрупкая девочка добилась своего. Она сопровождала искалеченные, истерзанные тела на «тюльпанах» из Кабула в Москву, в госпиталь им. Бурденко. О доброте и нежности её рук ходили легенды и многие, за это время, вояки были обязаны ей своей жизнью.
«… Стоп! Почему рядом со мной Машенька? А этот звук турбин? Странно. Я-то тут при чем? Головой что ли ёб. лся?..» Ворочать в голове мысли было ужасно трудно.
— Та не, не ёб. лся, — Зарокотал над ухом такой родной басок Игоря. — То тебе трошки пришибло, «духовским» миномётом, родной ты мой товарищ старший лейтенант.
— Не пизди прапор — лейтенант я…
— О, узнаю Филина, уже и характер проявился, хоть на вид — «Филин табака». — Заржал Игорь, и смех этот долбанул по ушам, как выстрел из РПГ-7. — Всё проспал! Ты уже «старлей», Андрюха, досрочно, за Хайзуллу, и звездочки твои у меня, все три!!!
И раскрыл лопатообразную ладонь, на которой поблёскивали, казавшиеся ещё меньше, две латунные звёздочки.
— У тебя всегда было хреново с математикой, Игорёк. — Простонал Филин.
— Та всё у полном порядке с той наукой. — Улыбнулся Игорь, и разжал вторую «лопату», на которой блестел кроваво-красной эмалью новенький орден Красной Звезды. — А прапорщик Барзов, откомандирован сопровождать командира в Москву. Ну, врубился, Филин, или всё ещё черти перед глазами?
Разговор этот отобрал, ещё не появившиеся, силы и Филин стал проваливаться в забытье. И Игорёк, и Машенька медленно завертелись в водовороте уплывающего сознания, мерный звук турбин превратился в вой падающей мины. Все стало с ног на голову, и Филин вывалился из реальности в какой-то, калейдоскоп разрозненных воспоминаний…
* * *
Февраль 1989 г. Госпиталь.
В палате Филина было жарко, хоть за окном, судя по узорам на стекле, трещал мороз. Ну вот, и опять Москва, только теперь госпиталь… Да, отапливали воинов хорошо… Видимо боялись застудить израненные тела. А может, боялись начальства? Чуть ли не каждый день сюда, в госпиталь им. Бурденко, приезжали мужики с лампасами да при больших звездах, чтобы вручить кому-то из здешних постояльцев награду. Кто, что заслужил… Да только соответствовала ли та благодарность, обличенная в кусочек металла, той боли телесной и мукам душевным? Кто знает? Всему своя цена…