— У меня нет совы, у меня есть кот, и он дома, — осознав свою глупость, пробурчала Гермиона.
— Ну не расстраивайся, — с притворным сочувствием проговорил Малфой. — Твоя идея была просто великолепна. Ну подумаешь, небольшая неувязка: мы хотим послать Дамблдору сову, чтобы он впустил нас в замок, но чтобы послать сову, нужно сначала попасть в совятню, которая находится в вышеупомянутом замке, и вдобавок…
— Малфой, не ерничай!
— Ты никогда не думал, почему тебя все терпеть не могут? — раздраженно спросила девушка.
— Уверяю, Грейнджер, не все. Те, кто мне нужен, от меня без ума.
— Но это же все неискренне. Ты же просто добиваешься симпатии одних, в то время как другие…
— Почему неискренне? Просто до большинства мне нет никакого дела. А избранные симпатизируют мне очень даже искренне. Спроси у них сама, если мне не веришь.
Спрашивать Гермиона не собиралась, потому что и так знала: половина девчонок школы была от него без ума. Особенно те, кому посчастливилось делить с ним вечера и ночи. И тем не менее…
— Малфой, ну не могут же тебе быть безразличны окружающие?
— Потому что это неправильно.
— Почему? — повторил юноша. Они уж облетели половину замка вокруг, и пока ничего. Пустые безликие окна.
— Просто… ты же живешь с людьми, это неправильно.
— Ой, Грейнджер, а я тебя всегда умной считал, — поразил ее Малфой.
Хорошо, что держалась крепко — так и с метлы свалиться недолго. Наверное, это новый способ от нее избавиться. А он продолжил:
— Ты говоришь как учитель, плохо знающий свой предмет, — выдаешь кем-то придуманные «истины», даже не потрудившись подумать, почему мне должно быть дело до чужих и малознакомых людей. Я не Поттер, не герой всего волшебного мира. Мне не нужно всеобщее обожание.
— Гарри это тоже не нужно.
— Да? Откуда же у него тогда этот комплекс «дайте всех спасти! Пусть меня любят еще больше!»?
— Гарри и так любят.
— Да ну, Грейнджер! Просто его модно любить. А ты-то сама знаешь, о чем он думает, чего боится, кроме общеизвестного Темного Лорда, чего он хочет от жизни? А?
— Знаю, наверно… — неуверенно проговорила Гермиона.
— Вот видишь. Ты бросилась за ним в пекло просто потому, что он — символ, звезда, без него вся борьба потеряет смысл. Он — эдакое переходящее знамя. А на самом деле ты ничего о нем не знаешь.
— Неправда! Гарри не переходящее знамя. Для меня — нет.
— Ну, интимные подробности меня не интересуют, — быстро сказал Малфой.
— А я и не собираюсь тебя в них посвящать. Ты сам похож на плохого учителя, ты совсем не понимаешь того, о чем говоришь, и ничего не знаешь о Гарри!